Регентство Бирона

Последние слова Милославский произнёс с ироническою улыбкой, которая явно открывала его настоящие мысли. Бояре разгорячились. Начался между ними жаркий спор, в котором постепенно и всё собрание приняло участие. Наконец Дума решила: «Быть Избранию на царство общим согласием всех чинов Московского государства людей». Дьяки записали решение Думы. Между тем на площади перед дворцом собрались стольники, стряпчие, московские дворяне, дьяки, жильцы, городовые дворяне, дети боярские, гости, купцы и других званий люди[8]. Стрельцы, предводимые своими полковниками, явились на площади и построились в ряды. Некоторые полки были в тёмно-зелёных, другие в светло-зелёных кафтанах, застёгнутых на груди золотыми тесьмами. Каждый был вооружён саблею, ружьём и блестящею секирой, имевшею вид полумесяца. Стрельцы воткнули перед собою секиры в землю и подняли ружья на плечо. Над рядами их развевалось множество знамён белых, красных и чёрных, с изображением Страшного Суда, Архангела Михаила и других предметов, заимствованных из священной истории. На некоторых видны были жёлтые и красные львы. Ко дворцу примыкал Сухаревский полк; на крае правого крыла стоял пятидесятник Борисов.

Князь Долгорукой, выйдя из дворца, сел на белого персидского коня, на котором блистал шитый золотом чепрак из алого бархата. Объехав ряды стрельцов, он приказал стоять вольно. Полковники, подполковники, пятисотенные, сотники и пятидесятники вложили сабли в ножны, а стрельцы составили ружья в пирамиды и, не сходя с мест своих, начали разговаривать между собою и с толпящимся на площади народом.

— Вот и я здесь, Иван Борисович! — сказал купец Лаптев, увидев Борисова и подойдя к нему. — Хотел было остаться дома: сынишка маленький очень что-то прихворнул. Да сердце не утерпело! Хочется проститься с батюшкой-царём. Мне сказали, что всех пускать будут.

— Да, всех. Царица Марфа Матвеевич приказала, Я думаю, скоро пустят. Теперь патриарх служит панихиду. Служба уж довольно давно началась. Завтра в пятом часу дня назначено погребение в Соборной Церкви Архангела Божия Михаила.

— Дай, Господи, усопшему царство небесное. Добрый и милостивый был царь!… Чай, плачет царица?

— Плачет, что река льётся! Легко ли, Андрей Матвеевич, через два месяца после венца овдоветь!

— Утешь её, Господи, и помилуй нас, грешных! А кто наследник-то по царе?

— Да Бог весть. Говорят разно.