Регина

– Мы придём, – пообещал я, всё же надеясь, что переговоры не закончились. – А насчёт заявления…

– Через год, – с видом привыкшего бюрократа отрезала мама.

– Ну, мам! Год меня тут жди, год из армии. Да зачем я ей такой буду нужен?

– А зачем она тебе, если не умеет ждать? Погоди! – по лицу мамы пробежала тень неподдельного ужаса. – Вот я дура! Просто идиотка! Долго же до меня доходило. Ну-ка, скажи мне честно, вы так торопитесь, потому что она?..

Мама не произнесла этого вслух, но сделала вполне понятное округлое движение рукой, от волнения перепутав и прожестикулировав где-то на уровне груди, а не живота.

– Нет! – поспешил успокоить я. – Конечно, нет, мам, ты чего? Мы женимся не потому, что… на нас давят обстоятельства! Мы просто друг друга любим. И всё.

Тут я не врал. Я точно знал, что Регина не беременна, потому что мы с ней ещё ни разу не занимались любовью. Пытались, но она боялась. В общем, долгая история…

Мама выдохнула весь воздух из лёгких и, как сдувшийся воздушный шар, опустилась на стул.

– Слава богу.

– Так что насчёт года, мам? – напомнил я. – Ты же это не взаправду?

Мама потёрла лицо, словно собирала с него невидимую паутину.

– Замучил ты меня, – сказала она. – Два месяца – это не срок, чтобы выбрать жену. Я категорически против этого всего. Категорически! Но если уж тебе так невмоготу, потерпите хотя бы полгода, – попросила она.

– И что? – спросил я. – Жениться зимой?

Мама устало пожала плечами.

– Да и пусть зимой. Почему нет?

– Так холодно зимой-то…

– Знаешь, лучше жениться зимой и не развестись, чем летом и…

                              ***

Декабрь, как назло, выдался аномально холодным. Регина, чтобы выглядеть не хуже других невест, вырядилась в платье с коротенькой белой шубкой и летние туфельки.

– Ты заработаешь воспаление лёгких, – шепнул я, видя, как она ёжится у двери подъезда.

– Ну и пусть, – ответила она. – Зато я счастлива.

Я тоже был счастлив.

– Мне страшно, – призналась Регина, когда мы ехали в ЗАГС.

Машину вёл я.

– Передумала? – спросил я, пытаясь не показывать, как мне страшно услышать в ответ «да».

Это будет похлеще лобового столкновения с грузовиком.

– Нет, – ответила Регина, и я беззвучно выдохнул. – Просто… есть примета. Если уронить обручальное кольцо, брак распадётся. А у меня так дрожат руки, мне кажется, я его не удержу.

Она вытянула вперёд тонкие вздрагивающие пальчики. Я поймал их и поцеловал, не отрываясь от дороги.

– Не забивай себе голову, Региш. Роняй, что душе угодно, мы всё равно будем с тобой счастливы всю жизнь.

Регина улыбнулась и уткнулась лицом в маленький букет белых карликовых роз.

Мы ехали в ЗАГС вдвоём. Полгода назад я устроился на работу, надеялся скопить на свадьбу побольше денег, но мы с Региной подумали и решили, что лучше потратить их на свадебное путешествие, чем на то, чтобы весь вечер поить друзей и родственников.

Поэтому в бардачке лежали билеты на самолёт, а в багажнике наши чемоданы.

Моя мама и родители Регины поехали посмотреть на нашу роспись на одной машине. Несколько друзей, которые ни за что не согласились оставить нас в этот день в покое, тоже отправились в ЗАГС (думаю, если бы мы попросили их этого не делать, они бы все равно приехали).

У нас не было никаких выкупов, никаких благословений, никаких хлеб-солей и «нельзя видеть невесту до свадьбы». Мы проснулись – тогда мы с Региной уже жили вместе, – не удержались от утреннего секса, потом второпях собрались (я лично застегнул молнию на её подвенечном платье), чуть не забыли букет, но выехали из дома почти вовремя.

Её руки справились, кольцо она не уронила, а наоборот, довольно ловко надела мне на палец. Зато я уронил букет, который она дала мне подержать, пока ставила подпись на документах. Но вроде про букет нет никаких примет, а если и есть, я не хочу о них знать.

                              ***

– Мне кажется, зря я это затеял.

Я стоял у зеркала и видел, как Регина вздохнула у меня за спиной.

– Не начинай.

– Да что не начинать?

Я повернулся к ней. На мне были трусы, расстёгнутая рубашка и убитым ужом повисший на две стороны, незавязанный галстук.

На Регине – ночная сорочка, коротенькая, с кружевом, нежно-лиловая.

Глядя на неё, я успокаивался, возбуждаясь уже в другом векторе. Мне хотелось броситься к ней, повалить на спину, целовать и заниматься с ней любовью.

Только не ехать на дурацкое собеседование.

Я не хотел убеждать начальника, что достоин повышения. Не хотел ничего доказывать. Мне казалось – всё и так видно.

Но на самом деле, я просто боялся.

Боялся, что все мои усилия, все старания окажутся пустыми. Их не оценят. Меня не повысят.

И что я тогда буду делать? Как смотреть на жену, понимая, что твой максимум, твой предел, не тянет даже на ступеньку вверх по карьерной лестнице? Что тебе даже место ведущего рубрики не доверили, что будешь до смерти писать новости и заметки простым репортёром?

Регина встала с постели, ещё хранившей тепло нашей утренней близости, чтобы подойти ко мне, а я, дурак, смотрел на её острые белые колени и бёдра, окутанные тонкой тканью лилового шёлка.

– У тебя всё получится, – сказала она, положила ладони мне на плечи и сжала пальцы.