Регина (СИ)

Надеюсь папе не опасно оставаться наедине с этим типом. Хотя там же господин Игристый. Я вздохнула свободнее.

На улице накрапывал мелкий дождик, пахло опавшей листвой и влагой. Да погода не располагала к длительным прогулкам. Тем более я выскочила в одном жакете, а на ногах домашние тапки с помпонами. Я потопталась немного на крыльце, соображая, что делать дальше. Возвращаться очень не хотелось. Кажется, папа сказал, что мама у Игристых. И я направилась к ним, перепрыгивая через уже появившиеся лужи. Это было нелегко: свет фонарей искажал видимость, из-за чего не было понятно, где начинается лужа, а где заканчивается. Мокрый асфальт посверкивал, внося сумятицу ещё больше.

Я всё-таки угодила в лужу. Холодная вода быстро пропитала непредназначенный для осенних прогулок домашний тапок, заставив меня выматериться, хотя это для меня не характерно.

Я дошла до калитки, легонько её толкнула, она отворилась без скрипа. Я прошла по дорожке до входной двери. Только подняла руку, чтобы постучать, как услышала за спиной женский голос.

- Что ты здесь делаешь?

Я медленно обернулась. В свете уличного фонаря передо мной стояла Рыжая, одетая в дождевик поверх короткой кожаной куртки.

- У тебя совсем совести нет? - продолжила она говорить гневно. - Мой брат пострадал, защищая тебя! - она сделала шаг в мою сторону, приблизившись критически близко.

Я инстинктивно отступила и прижалась спиной к входной двери. Резьба на ней больно впилась в спину.

- Астах тоже пострадал, - её палец с ярко-розовым маникюром обвиняюще упёрся мне в плечо. - Да кто ты такая?! - прорычало это чудовищу всего пару мгновений назад бывшее миловидной девушкой.

Её лицо стремительно теряло человеческие черты. Я заворожённо наблюдала, как в реальности проявляется зверь. Дрожащей рукой я нащупала в кармане школьной формы баллончик, возблагодарив Создателя за то, что мама не сняла с меня жакет, укладывая спать. Этим баллончиком меня снабдила Матильда, сказав со своей обычной милой улыбкой, что в нём сильное успокоительное, специально разработанное для волков, которое применяется при потере у них контроля над зверем.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы не надышаться этой дрянью, и пшикнула, даже не поднося его к лицу оборотницы. Та завизжала и резко отпрянула. Я рванула дверную ручку на себя и на пороге столкнулась с Матильдой. Она сильным рывком забросила меня в дом, а сама выскочила на улицу. В прихожей стояла встревоженная мама.

- Что произошло, Регина? Что с твоей обувью?

Я ничего не сказала, просто расплакалась. Мама подошла и обняла меня.

- Тише-тише, моя девочка.

- Мам, почему меня все так не любят? - спросила я сквозь слёзы.

- С чего ты взяла, дорогая? - мама обхватила моё лицо руками и чуть приподняла (к моему прискорбию, я так и не догнала маму ростом).

- Виолетта сказала, что из-за меня пострадал её брат. Но я даже не знаю, кто её брат, а ещё Астах, - ответила я немного невпопад. - Мама, что с Астахом?

- С ним всё в порядке, насколько я знаю. Он сейчас с друзьями. Идём, милая, сядем, - и она повела меня в гостиную, где усадила на диван, а сама убежала на кухню за водой.

А неплохо она здесь ориентируется. Когда только успела так близко подружиться с Матильдой? А вот я здесь так и не смогла завести подруг. Я большими глотками выпила принесённую мамой воду.

- Мама, я так скучаю по своим девочкам. Давай вернёмся? Поговори с папой, он наверняка согласится, чтобы я пожила у бабушки вместе с братом.

- Всё хорошо, милая, всё хорошо, - приговаривала мама, как будто не слыша моего предложения, и гладила по голове, одной рукой стирая мои слёзы.

В дом вошла Матильда. Точнее ворвалась. Её руки подрагивали от сдерживаемой силы, глаза горели нечеловеческим огнём. Всё это я отметила равнодушно, наверное, в стакане было успокоительное.

- Всё в порядке, Матильда? - спросила мама спокойным голосом, даже не напрягшись. Доверяет или уже сталкивалась с подобным, только в худшем варианте?

- Грёбаные малолетки! - экспрессивно выругалась Матильда, яростно сжимая кулаки. - Чему её учит отец? Совсем контроль не умеет держать! Пришлось потрепать её немного, - она внезапно довольно улыбнулась. Уже спокойно села на диван и взяла чашку со стола чашку. Видимо они пили чай, до того как я пришла. - Но мне понравилось, - она беззаботно откинулась на спинку дивана, - молодость вспомнила.

По мере того, как она успокаивалась, воздух вокруг неё переставал быть колючим и горячим, становясь мягким и гладким, холодного голубоватого оттенка. Я с каким-то странным интересом наблюдала за этим перевоплощением. Внезапно мне захотелось прикоснуться к этому нечто, что было вокруг неё.

Я протянула руку и погладила это нечто. Матильда напряглась и замерла. Под моей рукой струился невидимый холодный шёлк с мелкими искорками, которые слегка щипались, скорее было щекотно, чем неприятно.

- Пушиська, - выдала я и глупо захихикала.

- Она видит?! - с каким-то восторженным трепетом шёпотом спросила Матильда.

Мама посмотрела на меня встревоженно, потом поймала мою руку и, заставив смотреть ей прямо в глаза, строго сказала: