Регина(СИ)

Бюсси пошатнулся, как от удара, и уронил руки. Мир, ослепительный, искрящийся, звенящий, рухнул в один миг, расколовшись на сотни неподъемных каменных глыб, раздавивших своей тяжестью его сердце. Он взглянул на Регину: опустив ресницы, она не говорила ни слова и только дрожащие пальцы её обвились вокруг надёжной руки Филиппа. По её божественному лицу ничего невозможно было прочесть, а покрывало ресниц прятало ответ на единственно важный вопрос. В зале повисла почти осязаемая тишина, липкая и густая. "Она всеми нами только играет, — мелькнула горькая, как полынь, догадка у Луи, — Убивает время. Сравнивает и выбирает. И, судя по всему, выберет, в конце концов, нашего добренького, чистенького Филиппа. Что ж, на её дороге я становиться не буду. Женщина всегда права. А Регина не просто женщина — она Богиня. Мне ли с нею спорить. Мне ли ломать ей жизнь". И он отступил назад, улыбнулся:

— Полагаю, твой визит, мой друг, тоже закончится просьбой руки и сердца моей сестры?

Регина ещё могла остановить его, ещё могла спасти тот живой, сверкающий и поющий водопад счастья, открывавшийся перед ними каких-то две минуты назад. Но появление Филиппа она приняла как знак свыше. Филипп всегда оказывался рядом в самые тяжёлые часы её жизни, он всегда спасал её от беды, всегда находил нужные слова. Видимо, и на этот раз небеса послали его, потому что он один мог удержать её на краю, спасти от вечного проклятия её душу и душу Луи, не позволить им искалечить свои жизни. Они провели бы вместе эту ночь, а наутро Луи проклял бы её и себя. И стоила ли одна-единственная ночь бреда и страсти долгих лет взаимных обвинений и горечи? И кто знает, какую бы цену пришлось заплатить благородному графу де Бюсси за страшный грех, в который его вовлекла она?

Но не это было главной причиной. В присутствии Филиппа что-то менялось в ней, будто просыпалась какая-то другая Регина, спокойная, нежная, мудрая. И счастливая. Та, которой не касалась дикая, кровосмесительная страсть. Та, которая была бесконечно далека от придворных интриг и мести. Простившая все обиды и забывшая ужасы Блуа. Регина, которая родилась однажды на виноградниках Бордо.

Это она прильнула к Филиппу, и он, чувствуя смутную тревогу за неё, решительно положил руку на её плечо и кивнул Бюсси:

— Да, Луи, ты не ошибся. Я приехал объясниться с тобой, раз уж наша последняя встреча закончилась…м-м-м

— Не очень хорошо, — подсказал Бюсси.

— Да, именно. Не очень хорошо. Мы много лет были с тобой настоящими друзьями и, думаю, это поможет нам понять друг друга и сейчас. Я не знаю, чем так разозлило тебя желание Регины погостить в моём доме. Хотя, признаться, на твоём месте я бы тоже отстаивал честь семьи. Но ты же сам не однажды высказывал своё желание видеть сестру графиней де Лорж. И я снова прошу у тебя благословения на мой брак с нею.

— Знаешь, сейчас я как-то не готов к принятию столь кардинальных решений, — Луи качнул головой и едкая усмешка исказила его безупречное лицо, — Сегодня все как сговорились. У меня такое чувство, что весь Париж собирается жениться на моей сестре, а я буквально час назад переступил порог родного дома после долгого отсутствия. Думаю, будет разумнее, если мы все поужинаем в спокойно обстановке, обсудим всё еще раз и придём к окончательному решению. К тому же я давно не виделся с сестрой и хотел бы услышать, чего она сама хочет. Ваше сиятельство, распорядись, чтобы нас всех накормили как можно скорее и приготовили комнаты для гостей, поскольку наш общий друг прибыл не один.

Луи вопросительно посмотрел в сторону Анны, делавшей какие-то отчаянные знаки Регине. Регина проследила за его взглядом и, увидев подругу, слабо улыбнулась, приветствуя её.

— Это моя кузина, — пояснил Филипп, — Анна, подойдите, пожалуйста, я хочу представить вам своего лучшего друга Луи д'Амбуаза, графа де Бюсси.