Регионы Восточной и Западной Сибири в контексте социокультурных трансформаций и модернизационных процессов в России (2010–2012 гг.)

Как видим, исследования отечественных авторов показывают картину социокультурных процессов, в том числе ценностных ориентаций россиян, весьма нехарактерную для эффективно модернизирующегося общества. Вместе с тем представляется, что дело не только в приверженности значительной части жителей России архаическим или традиционным ценностным моделям, неадекватности некоторых социальных институтов или их дисфункциям, а также в «ресурсном проклятии» нашей страны, хотя всё это, безусловно, имеет место.

Попытаемся рассмотреть происходящие в России процессы в несколько иной плоскости: в контексте дихотомии утопия – антиутопия. Как справедливо отмечает В.И. Самохвалова: «В культурном сознании осуществляется и поиск оптимального социального устройства общества, проектирование утопий и антиутопий как моделей желательного, или отвергаемого, или возможного в силу логического развития тенденций состояния общественного устройства»39.

Социологический анализ различных аспектов утопий традиционно является классической темой многих социологических произведений. В частности, определённый вклад в разработку этих вопросов внесли М. Вебер, М. Мид, К. Поппер, О. Тоффлер, X. Ортега-и-Гасссет, Э. Фромм, Ф. Фукуяма и др. Так, в своей фундаментальной работе «Идеология и утопия» Карл Мангейм в рамках социологии знания выделяет следующие формы утопического сознания: первая – оргиастический хилиазм анабаптистов; вторая – либерально-гуманистическая идея; третья – консервативная идея; четвертая – социалистическо-коммунистическая утопия40. Каждой из форм подобного сознания соответствуют утопические построения и модели, ряд из которых был институализирован в социальной реальности.

В социологической науке существуют различные классификации утопий41. Так, в исторической перспективе утопии могли быть:

• несбыточными в существующих общественных условиях, но вполне реализуемыми при изменении последних (например, гоббсовский проект гражданского общества в ХVII в.);

• постоянно возникающими (сопряжено с вызреванием необходимых предпосылок) сейчас и в мыслимом будущем (например, идеалы свободы и равенства в их понимании на рубеже ХVIII-XIX вв.);

• неосуществимыми в принципе (коммунистические лозунги всеобщего равенства и универсального изобилия).

В античности утопии тесно переплетались с легендами о «золотом веке», о «блаженных городах и территориях». В эпоху Возрождения и великих географических открытий утопии приобрели форму описания совершенных государств, либо якобы существующих, либо из существовавших когда-либо на Земле. Это ясно видно на примере «Города Солнца» Т. Кампанеллы, «Новой Атлантиды» Ф. Бэкона и других произведений. В XVII-XVIII вв. утопии получили распространение так же, как различные проекты социально-политических реформ. В дальнейшем утопические произведения всё больше превращаются в жанр полемической литературы, посвящённой проблеме общественного идеала.

По своим социальным задачам утопии тоже весьма разнообразны:

• рабовладельческие (Платон «Государство», Ксенофонт «Воспитание Кира» и др.);

• феодально-теократические (мистическая философия истории Иоахима Флорского, XIII в., В. Андреа «Христианополис», 1619 г. и др.);

• буржуазные (Дж. Гаррингтон «Республика Океания», 1656 г.; Э. Беллами «Взгляд назад» и др.);

• социалистические (Ш. Фурье «Трактат о домоводческо-земледельческой ассоциации», 1822 г. и «Новый хозяйственный социетарный мир», 1829 г., А. де Сен-Симон «катехизис промышленников», 1823-1824 гг. и др.);

• анархические (У. Годвин «Исследование политической справедливости», 1793 г.; М. Штирнер «Единственный и его собственность», 1845 г. и др.) и др.

Есть немало утопических произведений, в которых предлагаются пути решения отдельных важных проблем, например поиски «вечного мира», воспитания подрастающего поколения и т.п. Многие утопические теории были реализованы в социальной практике. Дальнейшее развитие современной ситуации в России также нередко рассматривается в жанре социально-политических и литературных утопий. См., например, обзор и анализ подобных подходов в работе В.С. Мартьянова и Л.Г. Фишмана42.

На наш взгляд, процесс перехода социума от утопии к антиутопии и последующая институализация в нём новой утопии выражает квинтеэссенцию социокультурных аспектов модернизации. Если общий смысл утопий состоит в том, что описываются принципы построения и функционирования некоего идеального общества, то антиутопии выражают нежелаемое, неприемлемый для значительной части населения социума способ его устройства. Вместе с тем следует учитывать, что на первых этапах своей институализации антиутопия может охватывать различные слои населения, как элиту, так и массы, находя всюду многочисленных сторонников. Так было, например, в период внедрения у нас в стране неолиберальной антиутопии в 1990-е гг.