Реглан для братвы

– Второй миллион уже на месте, как и договаривались, – заявил Иуда. – На вокзале. Бумажку с номером ячейки и кодом я тебе передам. Как только Гуревич отъедет на безопасное расстояние, он мне позвонит…

***

– Черт, а вокзал какой? – Эдиссон зашелестел страницами блокнота.

– Балтийский или Варшавский, – прогудел Ортопед.

– С чего ты взял? – удивился Рыбаков.

– В одном базаре проскользнуло, что купцы в "Советской *" хотят остановиться… Это еще месяц назад было. Бабки они будут под боком держать, так спокойнее. А вокзалов рядом два. Логика, блин…

– Ну, у тебя и память! – восхитился Горыныч.

– Не жалуюсь, – зарделся Грызлов.

– Ага, – Садист потер руки, – а зная их фамилии, мы их и там пропасти сможем.

– Не сможем, – Денис покачал головой. – Во-первых, нет гарантий того, что они под этими фамилиями зарегистрированы, во-вторых – что именно в «Советской» припухают, а, в-третьих, эти Гуревич и Шимесы – не Кугель. Если с такими бабульками сюда заявились, то уж какое-никакое прикрытие от слежки у них есть. Однако мысль Мишеля зело интересна. Ее надо учесть…

***

Распрощавшись с Пейсиковым и еще раз получив с того обещание, что деньги уже в камере хранения, Абрам Мульевич прошелся по кабинету, проверил сооруженную им систему аудиозаписи и принялся перебирать документы в одном из выложенных на диван ящике стола.

Иудушка же, выйдя от Кугельмана, направился не к двери на улицу, а шмыгнул в маленькую комнатку при кухне, где минут десять о чем-то шептался со своей тетушкой – дородной и усатой Цилей Моисеевной Ступор, исполнявшей в фирме обязанности коммерческого директора.

Результатом разговора племянника и тети, начавшегося с безобидного обсуждения празднования дня рождения двоюродной сестры Цили Моисеевны, намеченного на следующие выходные, рецептов приготовления фаршированной рыбы и кошерного, запеченого с гречневой кашей поросенка, и тех сумм, что прижимистая родня намеревалась выделить на подарок, стало принятое под влиянием всплеска эмоций решение подставить гендиректора «Семисвечника» и самим забрать как передаваемый «лаборанту Фишману» миллион, так и кинуть Абрашу со второй половиной денег. Мадам Ступор потеребила все свои три подбородка, промакнула выступивший на лбу пот, вспомнила о том, как она уже нагрела Кугельмана на семь с половиной тысяч долларов всего за год работы, и согласилась с планом Пейсикова, заключавшимся в привлечении «своих ментов» для изъятия первого миллиона у Абраши и мало чем отличавшимся от намеченных самим Кугельманом действий в отношении продавца ядерного устройства.

Знакомые правоохранители у Цили Моисеевны были.

Из девятнадцатого отделения милиции Выборгского района *, славные своим идиотизмом ничуть не меньше, чем их коллеги из тридцать пятого отдела.

***

Пока ждали появления подзадержавшегося Плодожорова, Ортопед включил расположенный между передними креслами маленький телевизор с девятидюймовым жидкокристаллическим дисплеем и настроился на новости по РТР.

Основной темой выпуска была пресс-конференция, данная Генеральным прокурором России на тему завершения расследования по факту гибели в августе двухтысячного года атомного подводного крейсера «Мценск». Картавый ведущий пробормотал нечто невнятное, смущенно хихикнул и передал слово журналисту, присутствовавшему на оглашении результатов двухлетнего следствия.

Корреспондент тоже не стал попусту точить лясы и сразу пустил в прямой эфир доклад генпрокурора.

Экран заполнила свинообразная туша в синем мундире.

– Натуральный, блин, хряк, – прокомментировал Садист.

Эдиссон на всякий случай нажал кнопку записи на подсоединенном к телевизору видеомагнитофоне.