Регрессия. Гори!

– Доктор, память вернется? – в ужасе спросила я, не в силах представить ни одной картинки из того, что он только что поведал.

– После такого нервного истощения вкупе с сотрясением мозга у кого-то возвращается сразу, у кого-то – через год. Некоторым приходится начинать жизнь с чистого листа. Аня, мой вам совет – не зацикливайтесь на прошлом. Быть может, вам нужно было что-то забыть. На все воля Божья. В вашем случае медицина сделала свое дело – теперь только на Провидение и уповать.

– Спасибо, – хмыкнула я, сомневаясь, что было в этой истории хоть что-то божественное.

– Начну готовить документы для выписки, а вы пока отдыхайте. Завтра утром отправитесь домой. – Он одарил меня по-отечески теплой улыбкой.

За два дня в сознании я не видела ничего, кроме больничных стен, и сейчас именно они казались мне оплотом надежности и стабильности. Какое-то мифическое слово «дом» никак не хотело материализовываться в моем воображении. В какой квартире я живу, а может, и в частном доме, сколько комнат, какая мебель, вид из окон – все это скрывалось от меня под пеленой тумана и пустоты.

Когда-то у меня был муж, но я с ним развелась. Почему? Чем мы друг другу не угодили? И как на это повлиял Иоганн? А любила ли я его вообще? Столько вопросов, на которые я должна была если не знать, то чувствовать ответы. Только вот в голове моей щелкнули выключателем, и все то, что именовалось жизнью, погрузилось во мрак, прихватив с собой эмоции и переживания.

И все же перед отбытием домой из обжитых светло-салатовых стен больницы с привычным звенящим в ушах писком приборов, поддерживающих жизнь местного населения, я нервничала. Крутилась в кровати туда-сюда, насколько позволяли катетеры в венах и слабость в ногах. А заснула, только когда в окно начали просачиваться первые рассветные лучи. Заиграв на моем лице и подсветив мерцающими искорками растрепанные рыжие волосы, они придали мне уверенности, что я справлюсь. Я улыбнулась неожиданному ощущению и в ту же секунду отправилась в мир снов.

А сны наконец-то появились. Вчера мне перестали колоть успокоительные, ограждавшие мою психику от страшных воспоминаний. И по всем канонам меня должно было затянуть в пучину пережитых ужасов. Только вот психиатр утверждал, что никогда не видел таких стабильных суицидников, и очень сомневался, что решение полетать было моим собственным, а потому настойчиво требовал перестать пичкать меня таблетками. Пожалуй, снов я боялась даже больше, чем возвращения домой. Что могло подсознание показать девушке, решившей распрощаться с жизнью, но забывшей об этом?

К моему удивлению, не было никаких кошмаров, никаких мучительных мыслей и решений. Даже сама крыша и мой полет к смерти не хотели мне являться. Я видела лишь, как убегаю, перепрыгивая через ступеньку, ловлю машину, постоянно оглядываясь назад, судорожно собираю вещи и сижу в самолете. А еще я помнила ощущение влюбленности, поглощающее с головой, соленые слезы и сладкие поцелуи.

Только что все это значило, я не могла даже вообразить. Что за фантастическую картинку выдавал мой усталый мозг вместо пережитых ужасов? Надеюсь, родные стены помогут, как и обещал врач.

Иоганн внимательно следил за каждым моим шагом, когда помогал дойти до лифта и залезть в его черную представительскую Ауди. Казалось, в любой момент он готов был подхватить меня на руки и понести как величайшую ценность – невероятная забота и нежность читались в каждом его жесте и взгляде. Но было и еще что-то. Нечто чрезмерное и зловещее прослеживалось в том, как он заглядывал мне в глаза, ловя каждое мое движение, словно пытался почуять проблеск воспоминаний, которые он не хотел впускать в мою голову.

Мой парень, как выразился врач, привез мне новую одежду взамен казенной больничной распашонки. Черная юбка и черная блузка – неужели, мы оба ходим только в черном? Что за постоянный траур?

Я устроилась на переднем сидении Ауди и принялась разглядывать все вокруг: большой плоский экран, показывавший путь до дома, всякие кнопочки, рычажки и подлокотники. Хоть что-то из окружающего мира должно вызвать у меня воспоминания? Я уставилась на карту, пытаясь представить себе район, изображенный сейчас в виде бело-зеленых пятен скверов и домов с подсвеченными дорогами. Но все тщетно.

Иоганн залез на место водителя, улыбнулся самой своей обезоруживающей улыбкой, и на душе сразу стало спокойно. В машине ненавязчиво заиграл Бах. Так вот, в чью честь Иоганн носит такое странное имя! Только интуиция подсказывала, что оно не может быть настоящим…

– А почему мама не приехала? – спросила я, когда мы тронулись, и за окном полетели покрывшиеся первыми листочками деревья и окутанные весенним теплом улицы.

– Твой папа сегодня возвращается из командировки, мама отправилась его встречать. Я попросил их приехать уже домой, – он сделал паузу. – Через пару дней. Зачем эта шумиха вокруг твоей выписки? Лишние эмоции тебе ни к чему. Врач рекомендовал побольше отдыхать, гулять и не зацикливаться на воспоминаниях.