Регрессор

— И это произошло в ненавидимой вами империи! — воздел посох вверх, как какой-нибудь древний пророк, ученый. — Той самой империи, которая для вас сосредоточие зла и несправедливости! Как такое возможно!

— Не пойму, к чему вы ведете.

— Хм. Мне казалось это совершенно очевидно, но, извольте, я объясню. Вы получаете образование. Такое возможно только в очень богатой стране, которая имеет возможность пускать излишки бюджетных средств на строительство школ для… кхм… рабочего класса. А сверхдоходы нашей империи, не мне вам рассказывать, откуда берутся.

— Грабительская колониальная политика!..

— Верно! Но смогли бы вы, сын городских рабочих, получить образование в других условиях? Если бы империя не проводила, как вы выразились, грабительскую колониальную политику?

— При справедливом распределении ресурсов — да!

— Это пока оставим в стороне, если не возражаете. Как любил говорить один мой старый знакомый, играем теми картами, что нам сдали. В существующих реалиях — было бы возможно такое?

— Нет, но…

— Подождите, Серт, прошу вас. Дайте мне довести мысль до конца. Так вот, следующий вопрос, а хватило бы у вас понимания о неправильности мироустройства, не имей вы образования? Если бы не читали книги?

— Какой-то однобокий спор, Терри! Вы ведете меня к выгодным вам выводам!

— Ответьте!

— Нет!

— То есть получается, что ваше вольнодумство есть не более чем последствие получения образования и расширения кругозора. А оно, в свою очередь, стало вам доступным из-за получения сверхдоходов государством, ведущим грабеж слаборазвитых стран на востоке и юге. Верно?

— Бред какой-то!

— Ну почему же! Если отбросить частности, то вы, господин революционер, продукт того, против чего боритесь.

Он выглядел настолько довольным, что я с трудом подавил желание врезать аристократу по уху. Несколько раз шумно выдохнул и, стараясь говорить спокойно, сказал:

— Однако, в этих отброшенных вами частностях, и кроется ошибка, профессор. Ведь если распределение благ сделать справедливым, то не понадобиться для получения сверхдоходов грабить чужие земли.

— Вы сами-то в это верите, Серт? — Терри посмотрел на меня с такой жалостью, будто я признался ему в тайном и позорном недуге.

— Верю. — ответил я просто. Но твердо. — Это возможно.

Тот вздохнул.

— Ну разве что — чуть более справедливое распределение благ. Полностью справедливым оно не может быть априори!

— Это еще почему?

Ученый некоторое время шагал молча, подбирая слова. Потом сверкнул глазами и выдал:

— Вот возьмем яблоко!

Я даже остановился и огляделся по сторонам, настолько переход от политики был неожиданным. Ни одной яблони не увидел.

— Где?

— Серт! — раздраженно фыркнул Терри. — Фигурально! В качестве примера!

— А, понятно. — я сглотнул слюну от возникшего внезапно кисловато-сладкого привкуса яблочного сока. Нашел на чем примеры приводить!

— Представь, что яблоко — это все экономические блага, что есть. — безжалостно продолжил профессор. — А мы, люди, — черви. Нас много и всем нам требуется яблоко. И если у общества червей будет некая справедливая схема распределения яблока, то его хватит на всех. По крайней мере, на какое-то время.

— Люди не черви! — прервал я его, понимая, куда он клонит.

— Действительно? А чем же люди отличаются от червей? У нас есть планета, из которой мы выгрызаем все, что нам нужно. И то, что не нужно, кстати, тоже. Мы только употребляем планету, как черви употребляют яблоко. И ничего не даем ей взамен. Стоит ли удивляться, что у общества червей в конце концов появляются те, кто стоит выше других? Те, кто следит за распределением яблока и порядком в процессе?

— Какое интересное объяснение классового неравенства! — с нескрываемым сарказмом сказал я.

— Спасибо! — на ходу изобразил поклон ученый. — Но пойдем дальше! У нас есть яблоко, есть черви и есть те, кто следит, чтобы яблоко не было съедено в один присест. У последних, разумеется, есть свое мнение относительно того, кому и сколько позволительно съесть. Что не удовлетворяет большую часть червей. Они бы хотели есть от пуза, не связывая себя ограничениями правящего класса. И они поднимают бунт. Допустим даже, что у них все выходит, и черви, следящие за порядком, сброшены вниз. Власть и право распоряжаться яблоком оказалась в руках большинства. И что тогда это большинство будет делать?

— Наладит справедливое распределение яблока… тьфу на вас, Терри! Благ!

— Это понятно. — усмехнулся тот. — И кто будет отвечать, за то, что оно — справедливое?

— Избранные большинством общества представители.

— То есть — небольшая группа людей с большими возможностями? Которые будут решать, кому и сколько яблока съесть?

— Они подконтрольны большинству!

— Но по сути — как я сказал? Новая формация червей сформирует свою элиту. Пусть она будет построена на иных принципах, но от фактов не убежишь — это элита. Которая будет определять допустимые размеры благ. Кому и сколько их дать, а кому не давать вообще! Потому что не заслужили! Или потому что пособники прежних элит!

— Вы мерите людей по себе!

— Набор инстинктов и ценностей у людей примерно одинаков. С чего бы мне так не делать?