Регулюм

Внезапно одна из близстоящих машин – мощный джип «Лексус» – с утробным урчанием прыгнула вперед, распахнулась дверца салона, и из кабины раздался чей-то энергичный голос:

– Садитесь, быстро!

Вадим, не раздумывая, нырнул головой вперед в кабину. Стас последовал за ним мгновением позже и лишь потом взглянул на водителя. На него смотрел тот самый вежливый голубоглазый охранник из банка «Москредит», что не пропустил Панова к президенту.

– Держитесь, – улыбнулся молодой человек, круто разворачивая джип и ухитряясь при этом не задеть ни одной стоящей рядом машины.

– Кто вы? – хрипло спросил Стас.

– Ангел-хранитель.

Послышался звонкий дробный грохот, словно по корпусу джипа выпустили струю пуль. Впрочем, это и в самом деле были пули: по машине беглецов стреляли! Стас пригнулся, ожидая услышать шлепки пуль в сиденья машины, однако ничего не услышал, джип, вероятно, был бронирован.

Они выскочили в переулок за парком, свернули направо, затем налево, еще раз направо. Удар, серия толчков, звонкий стон металла, рев сирены.

– Сзади, – сказал Вадим, устроившийся на заднем сиденье.

– Вижу, – отозвался водитель, доставая мобильный телефон. – «Пять-два», я «шесть-ноль-четыре», нахожусь в эпицентре плывуна первой степени, необходим аварийный сдвиг глубиной в двадцать пять – тридцать минут.

Что ответили молодому человеку, Панов слышать не мог, да и прислушивался к его словам вполуха, занятый больше самим процессом бегства. К тому же дилетанту понять странные переговоры было трудно, однако эти переговоры дали результаты уже в ближайшую минуту.

– Просчитайте минимальные последствия, – продолжал водитель.

Пауза.

– Масштаб корректировки – зона в радиусе двух километров вокруг спорткомплекса ЦСКА.

Еще одна пауза.

– Линия по невыключенному: Станислав Кириллович Панов, тридцать лет, холост.

Последняя пауза.

Джип продолжал мчаться переулками вокруг стадиона ЦСКА как бешеный, и точно так же неслась за ними машина преследователей – джип «Шевроле».

– Я готов, – бросил водитель.

В то же мгновение джип резко затормозил, Стас едва не воткнулся головой в лобовое стекло, ударился грудью о торпеду машины так, что потемнело в глазах. Стало тихо. Стас оглянулся назад и невольно издал удивленный возглас: Вадима сзади не было!

Панов посмотрел на водителя, на заднее сиденье, снова на водителя.

– Что вы сделали?! Где мой друг?!

– Все в порядке, – невозмутимо ответил водитель, трогая джип с места. – Прошел аварийный хроносдвиг реальности. Ваш друг в безопасности.

– Что это значит?!

– Скоро все узнаете.

Они выехали на Ленинградский проспект, направились к центру города, свернули на Беговую.

– Откуда вы меня знаете? – пробормотал, немного успокаиваясь, Стас.

– Служба такая.

– Какая?

– Ну, скажем, служба контрразведки.

– Военной, что ли? Вы из ФСБ?

– Ну что вы, наша контрразведка с государственной не имеет ничего общего. Однако потерпите четверть часа, вам все объяснят.

«Лексус» свернул к Ваганьковскому кладбищу и остановился во дворе старого девятиэтажного дома. Стемнело, на улице зажглись бледные фонари.

– Выходите, пожалуйста.

Они вылезли из машины, быстро направились к дому, но в подъезд заходить не стали, обогнули небольшое кирпичное строение котельной, нырнули в его распахнутую дверь, которая сама собой закрылась за ними. Пробежав короткий коридорчик, проводник толкнул фанерную дверь в тупике коридора, жестом пригласил Панова в чулан с каким-то тряпьем и коробками:

– Прошу простить за неудобства, но коррекция была аварийная, неподготовленная, вот и пришлось использовать запасной вариант отступления.

Он стал спускаться в открытый квадратный люк.

Панов как во сне последовал за ним, ни о чем не спрашивая. Люк закрылся за его спиной, отрезая обратный путь. Лестница вела вниз, деревянная, старая, затоптанная, словно ею часто пользовались, но ступеньки не скрипели, создавая впечатление монолитной конструкции. На глубине восьми-десяти метров она закончилась в подвальчике, заставленном бочками и ящиками, тускло освещенном единственной лампочкой в металлическом наморднике. Запахи пыли, ржавого железа, гнилого дерева наполняли подвальчик, создавая впечатление старости, ветхости, запустения и забытости. Но Панов не успел проникнуться здешним унылым духом. С гулом отъехала часть стены подвала, в лицо брызнул яркий свет, пахнуло озоном, и Станислав шагнул в открывшийся проем вслед за проводником, изумленно открывая глаза.

Помещение больше всего походило на зал Центра управления полетами: ряды пультов с компьютерами и дисплеями разных размеров и форм, индикаторные панели, шкафы с мигающими окошками и глазками, прозрачные стенды с контурами не то морей и рек, не то городских застроек. Перед рядами пультов, спускающимися вниз амфитеатром, располагался гигантский – во всю стену – экран с двумя земными полушариями, покрытыми неравномерной светящейся сеткой, в узлах которой загорались и гасли яркие цветные звезды.

– Что… это?! – сдавленным голосом проговорил Стас.

– Кустовой терминал Равновесия, – ответил проводник обыденным тоном. – Следуйте за мной.