Rehab (СИ)

— Монастыря тогда еще не было, а на его территории жило племя Моголов эмигрировавших из Вьетнама. Это племя занималось выращиванием опиума и его продажей. Король не мог изгнать это племя силой. Все облавы полиции на моголов проваливались. Ведь племя всегда знало о них и просто перебиралось в другое место. Тогда король собрал отправил трех сильнейших монахов на территорию племя. Они расположились в пещере неподалеку и стали молить Будду, чтобы он решил проблему с этими Моголами раз и навсегда. И до того намолились, что через время приехали американские наркодельцы, восхитились талантами Моглов и перевезли его толи в Штаты, то ли в какую-то другую страну, где они и по сей день занимаются выращиванием опиума.

Рассказ Таши нас позабавил. Никто не отнесся к нему серьезно. Трудно было понять, что из этого правда, а что нет. Но история была интересная, так что когда Таша закончила свой рассказ мы с Лу попытались побольше узнать об этом племени. Но Таша сказала, что уже пора возвращаться и что есть и другие легенды, заслуживающие внимания. Но их она обещала рассказать в другой раз.

Глава VIII. Плачет девочка в автомате

Глава VIII. Плачет девочка в автомате.

Через неделю моего пребывания в монастыре я почти не думал о наркотиках, перестал вспоминать, как это бывает. Стал с отвращением относиться к своим бывшим дружкам-товарищам. Но иногда мне снилось, как я нахожу или покупаю наркотики, хотя до употребления дело не доходило. То не было шприца, то наркотики внезапно терялись и я тщетно пытался их найти, но так и не найдя просыпался.

Зигфрид закончив рвотные процедуры, наконец покинул нас в направлении Берлина или Мюнхена, чем нас сказочно порадовал. Я правда не видел человека более угрюмого и озлобленного. Мы уже всерьез начали задумываться о наказании для него, когда вдруг Таша сказала, что этого его последний день в Монастыре и попросила отпустить его с миром. Конечно же мы подчинились и даже помогли ему убрать постель, лишь бы только он поскорей отчалил. Когда немец уехал мы пошли в кафе, чтобы как обычно отпраздновать значимое для нас событие выпив колы. Таша тоже присоединилась к нам. И хотя она никогда не высказывала оценочных суждений по отношению к пациентам, было видно, что немец ей тоже не нравился, и когда он уехал, с ее плеч будто камень свалился. Мы сидели за столиком, потягивали колу, словно участники Потсдамской конференции праздновали свою маленькую победу. Германия больше не представляла угрозы ни для кого из нас. Словно по какому-то историческому волшебству в этот день о своем праве на жизнь заявила Франция, в лице новой пациентки. Таша рассказала нам о ее приезде, заполнив паузу между тостами за мир и процветание наших стран.

Из-за приезда француженки Таша не повела нас на прогулку по окрестностям монастыря, так как ей нужно было встречать ее в офисе. Заочно мне эта новая пациентка уже не нравилась. Мы все же надеялись, что много времени процедура приема не займет. Однако Таша отсутствовала до самого вечера. Когда она пришла, объяснила, что возникли проблемы, так как пациентка приехала в стельку пьяная и обкурившаяся крэка. Она много скандалила, плакала, закатывала истерики, звонила родителям и требовала, чтобы ее забрали домой. Но родители ее твердо настаивали на необходимости, как минимум, двухнедельного курса реабилитации. Таше пришлось оставить ее отсыпаться до утра запертой у себя в хижине.

— Надо же какая стерва, весь наш график сегодня сломала. А ведь я уже начал привыкать к прогулкам, — посетовал я Таше вечером, когда она пришла пожелать нам спокойной ночи.

— Не злись, она в беде, как и все здесь, и ей нужна помощь. Я очень надеюсь, что завтра вы будете относиться к ней по-джентельменски. К тому же она очень симпатичная. Разве я вам не сказала об этом? — спросила Таша рисуя в воздухе контур женского тела.

— Ну это мы еще посмотрим, — ответил я.

На следующее утро вместе с солнцем территорию детокса осветила французская мать ее дива.

Вивьен оказалась девушкой весьма привлекательной. Однако на сколько была привлекательна оболочка, настолько же отталкивающим оказалось ее нутро. Она постоянно материлась и ругалась. Ее буквально все выводило из себя. В первое время с ней никто не хотел общаться. Да и она не горела желанием заводить друзей. Мне казалось, что все мы для нее люди низшего сорта. Так как мы тут все заслуженно, а она просто имела неосторожность слегка увлечься крэком. Она так себе и не созналась, но, я видел это по ее трясущимся рукам. Основной проблемой Вивьен был вовсе не крэк, а алкоголь. Такие отходники, какие были у нее встречаются именно у алкашей. Руки ее тряслись, как ветки папоротника при сильном ветре. Она не могла спать, постоянно курила, не могла ничего есть первое время. К моему разочарованию, она была похожа на Зигфрида в женском обличии.