Рэйчел, моя милая Рэйчел

— Почему бы и нет. Проследовав из холла в коридор, мы наткнулись на те самые семейные портреты всех его предков. На них я увидела отца, мать Паркера и даже его дядю, какому принадлежал этот дом. Минув портреты, я поняла, что дальше по списку идет спальня и детская, и поняла, что не хочу видеть комнату, где будут жить они с Британи, где повсюду будут ее вещи, ее запах, ее сторона кровати. На детскую мне просто было неинтересно смотреть. Да и там ведь тоже будут жить их дети.

— Я думаю, обход всего дома займет много времени, может в другой раз? — начала пятиться я.

— Конечно, я и не собирался мучить тебя экскурсией по всему дому, хочу показать тебе лишь кухню. Я ведь знаю, как ты любишь готовить, и ты явно оценишь ее оснащенность самыми последними изобретениями технологий.

Да, это предложение меня действительно заинтересовало. Обойдя лестницу, мы прошли через еще один коридор, и передо мной распахнулась закрытая деревянная дверь…

На удивление, кухня была совершенно пуста. Я ожидала увидеть здесь кучу поваров, официантов, запах готовящихся блюд и грохот посуды, но ничего этого не было. Это, наверное, было единственным тихим местом во всем доме, где не было никого. Кухня превзошла все мои ожидания: она была в серых тонах, с серебрянными металлическими вставками. Площадь ее была не большая, так что все находилось под рукой, как и на моей кухне. В углу стоял диван, рядом с которым был мини бар, а на стенах висели шкафчики. Прямо возле кухонного гарнитура развивались белые прозрачные шторы — это был выход на балкончик. Я влюбилась в это место. Все было так невинно, будто этой кухней еще никто не пользовался. Все стульчики были плотно придвинуты к столу, а посуда ровно и по порядку расставлена. Как бы я хотела готовить здесь для него завтраки.

— Как тебе? Интересно знать твою оценку, — он стоял в проходе, засунув руки в карманы своих черных дорогих брюк.

— Я же не какой — то всемирно известный повар, что тебе так важна моя оценка, — засмущалась я. — Но сказать правду, я бы не отказалась творить на этой кухне.

— Да, вы бы подружились с этой кухней, — сказал он, проводя рукой по деревянному столу, и оперся на него, — Бри не часто готовит, я разбаловал ее походами в ресторан, — он улыбнулся, — поэтому, думаю, если мы переберемся сюда, эта кухня будет здесь лишней.

— Понятно, — я не знала, что ему ответить, когда речь заходила о ней, я чувствовала ее присутствие и что я лишняя здесь.

— Пойдем, гости уже собрались, потом продолжим экскурсию. Мы вернулись в холл, гостей было очень много. Я слилась с толпой, а Паркер стал в центре и поблагодарил всех за визит. Британи тут же подбежала к нему, поцеловала и при всех вручила ему подарок, это была новенькая Тесла. Еще бы, она явно никогда не подарит ему то, что приготовила я. Все гости вышли во двор посмотреть на подарок, они переговаривались между собой и нахваливали Бри, она же неутомимо принимала комплименты.

— Не скучала? — спросил Паркер, когда все вернулись в дом.

— Нет, я встретила столько знакомых, — соврала я, ведь не хотела казаться совсем никому не нужной. В этот момент я осознала, как изменилась моя жизнь, переехав в Чикаго. Здесь я одна. Здесь даже изменился мой характер и взгляды на весь мир.

— Ну вот и прекрасно, ну что, желаешь продолжить экскурсию?

Эх, была не была. Если я откажусь, он уйдет, и я снова останусь одна.

— Да, пожалуй.

Конечно же, первым делом он повел меня в спальню. Поднявшись по изогнутой лестнице, мы попали на второй этаж. Здесь было так тихо, потрясающая звукоизоляция. Пройдя по длинному коридору, мы зашли в последнюю дверь. Эта спальня напоминала мне мою. Внутри меня загорелся огонек, который согревал меня и нагонял тоску. Большие окна до пола закрывали большие белые шторы, посреди комнаты стояла большая кровать, с темно серым покрывалом. Свет уходящего солнца заполнял всю комнату, и вся эта красота запечатлелась в памяти, как фотография.

— На мою похожа, — оценила я спальню.

— Правда? Забавно. Мы стояли недалеко друг от друга, я рассматривала спальню, а Паркер рассматривал меня. Я вспомнила про подарок.

— Это тебе, — я вручила ему маленькую черную коробку.

— Подарок? Что там? — он потрусил коробку, она была легкая, и звук был приглушенный. Он открыл ее и замер, смотря в нее. На его лице промелькнула тень улыбки, и глаза наполнились теплом и нежностью, от воспоминаний…

Затем он достал из коробки подвеску, на которой был серебряный якорь.

— У меня осталась еще твоя, — сказал он о той, которую мы покупали в Калифорнии. Было приятно это слышать.

— Это подвеска моего брата, она для меня много значит, а ту дешевку можешь выбросить. Надеюсь, что после того, как я уйду, навсегда, ты отпустишь меня, и этот символ поможет начать тебе новую жизнь.

Он стоял молча, не зная, что ответить. Тепло и нежность в его глазах сменили смешанные эмоции.

— Надень мне его, — он повернулся, и я подошла к нему так, что невозможно было не почувствовать его прекрасный запах свежести моря. Я застегнула подвеску и легонько коснулась пальцем его шеи, ведь мне до смерти хотелось это сделать.