Рейд, дающий надежду 2.2 (СИ)

— Жопа! — наконец громогласно известил он ответившие гулким эхом стены кабинета. Дела и в самом деле перестали выглядеть так уж радужно, как казалось буквально два часа назад.

Началось всё с того, что прилетел взмыленный оперативник из числа группы, направлявшейся в Бердск расследовать инцидент со стрельбой в госпитале. Чудом прорвавшись через суровую, когда нужно, Ольгу, он влетел в кабинет к Самойлову и молча показал ему изображение на экране смартфона. Обезглавленный труп, лежавший на асфальте генерала конечно удивил, но не поразил до глубины души. А вот удостоверение, найденное у трупа, и также привезенное оперативником потрясло. Генерал Соколов собственной персоной лишился жизни и головы и, хоть и имелись у Самойлова подозрения, кто это сделал, особенно после рассказа Егора об их приключениях, но положение это не облегчало. Полковник Ершов наглухо заперся в гарнизоне и крыл матом любого, кто пытался с ним поговорить. Первым досталось Мясникову, решившему надавить на мятежного полковника. Но тот упрямо требовал генерала Соколова на связь, отказываясь выполнять приказы Верховного, которого в конце разговора прямо послал на хрен. Или еще куда. Ворвавшийся к нему в кабинет после неудачных переговоров покрасневший от гнева Мясников толком не уточнил. И вот, после смерти генерала, некому было отдать приказ о капитуляции.

Да и другие новости не радовали. В СИЗО, куда свезли всех задержанных, врачи накосячили с дозировкой лекарств и часть пленников очнулась. Результат — 18 взорвавшихся черепушек. Хотя, что их винить? Они со вчерашнего вечера на ногах. Сперва по городу мотались с бойцами, потом за арестованными следили. Ну и хрен с ними. Взорвались и взорвались. Зато уже почти всех задержанных через приборы прогнали. Около двухсот агентов выявили. Много это или мало? А кто его знает? Это только солдаты и офицеры, занятые на критичных для обороны города и управления вооруженными силами анклава направлениях. Сколько еще среди гражданских и остальных военных осталось. Страшно подумать, что могло бы произойти. А с другой стороны еще страшнее думать, почему этого до сих пор не произошло. Ведь почти во всех структурах были обнаружены агенты. То есть они целенаправленно занимали должности, готовились в нужный момент парализовать систему обороны, а то и повернуть против человечества. А тут их раз, и к ногтю. И после слов новоиспеченного полковника Чугуна становилось страшно. А вдруг, действительно, в данный момент Чужие готовят ответный удар возмездия? Где и когда? Ответов не было. Поднятые по тревоге войска спешно разворачивались. Выходили на пусковые позиции дивизионы ракетчиков, выгонялись из ангаров танки. Даже летчики и те протирали пыль со своих самолетов, готовясь к своим последним полетам. Увы, шансов вернуться на землю у них практически не было. Чужие не прощали ничего летающего. Анклав замер, ощетинившись стволами и напряженно ждал. А ему, заварившему всю эту кашу и сподвигшему Мясникова на достаточно авантюрную операцию, нужно было срочно родить результат. А результат не рождался. Попытки допроса агентов прекратили после двух взорвавшихся голов. Михельсон, приславший час назад гонца с докладом, тоже пока ничем не порадовал, кроме новостей о подготовке к срочному производству первой партии детекторов агентов. Уже и название ему придумать успел, собака. «Чугунок-1». То ли по фамилии автора идеи, то ли по месту, к которому прикладывался прибор. Да и вообще, вся ситуация напоминала рыбака, который закинул донку на щуку, подсек, а вытащил крокодила. И теперь сидит смотрит на него, ожидая, что тот сделает, леску порвет и уплывет, или руки откусит. По самое сокровенное.

В дверь постучали. Не дожидаясь приглашения, в кабинет просочился Егор. Глянул на генерала, нахмурился.

— Иван Иваныч, вам бы передохнуть, — сказал он с еле заметной ноткой беспокойства.

— Говори, чего приперся, и проваливай, — нарочито грубо ответил генерал.

— Да, собственно, хотел озвучить свое видение ситуации с задержанными, — ответил Егор.

— Слушаю, — Самойлову стало интересно, что за два часа он смог придумать.