Рейд, дающий надежду (СИ)

Прошмыгнув мимо складывающей в шкаф какие-то банки санитарки, Зипка тихо прокрался по коридору и выскользнул на лестницу. Все, ушел. Он торжествующе усмехнулся. Осталось спуститься вниз, выйти на улицу и все. Снизу послышалось шаги. Зипка заметался по лестничной площадке. Такая близкая свобода поманила пальчиком, показала сиськи и с глумливым смехом убежала. Что делать? Зипка осторожно, стараясь не шуметь, начал подниматься вверх на третий этаж. Шаги снизу становились громче, Зипка ускорился. На третьем этаж он посмотрел на двери с надписью "Инфекционное отделение". Туда что-то не хотелось. Воображение мигом нарисовало толпу зомби, бродящих по отделению, с остатками медсестры в когтистых руках.

Зипка пошел дальше, на четвертый этаж. Сверху раздался шум. Хлопнула дверь и навстречу ему кто-то начал спускаться. Зипка запаниковал. Вернулся обратно на третий, прижался спиной к дверям с зомби. Пот градом катился с него. Может вниз, прорываться на свободу? Снизу раздались голоса. Кто-то разговаривал, и Зипка узнал один из голосов. Валентина Ивановна. Нет, вниз не вариант. Ее не пройти, даже Бате.

— Что вы тут делаете? — раздался сверху удивленный голос. Зипка обернулся. На лестнице стоял Константин Валерьевич в синем медицинском костюме. На голове была такого же цвета шапочка. Он спустился ниже и подошел к Зипке.

— Лейтенант Сидоров? — узнал он Зипку: — Вас посмотрел врач? — Полковник внимательно посмотрел на замотанный утягивающими бинтами торс Зипки. Зипка стоял ни жив ни мертв. Он с ужасом смотрел на своего мучителя.

— А вот он где! — раздался новый голос. Снизу появилась женщина со снимками в руках. Та самая, которая делала Зипке рентген. И из кабинета которой Зипка сбежал, когда она ушла проявлять снимки. Сбежал, позабыв про рубашку от костюма.

— Ты куда сбежал? — спросила она Зипку.

Зипка судорожно сглотнул, покосился на полковника и не стал отвечать.

— Он сбежал от вас? — удивился в очередной раз Константин Валерьевич.

— Да, я ушла снимки проявлять, вернулась — его нет. Только рубашка от костюма лежит.

— Сидоров? Вы зачем сбежали? — обратился к Зипке полковник и уставился на шрам на плече у Зипки.

Зипка побледнел.

— Ах, Сидоров! — воскликнул полковник: — Все ясно!

Зипка сполз на пол и сжался в клубок.

— Что с ним? — спросила женщина.

— А это, Мария Эдуардовна, показательный весьма случай. Я узнал этот шрам, — полковник ткнул пальцем в плечо Зипки и продолжил: — Пару лет назад я его зашивал. Так вот, этот молодой человек, пока лежал в госпитале, соблазнил медсестру. И закрутил с ней военно-половой роман. В конференц-зале. Все бы хорошо, дело для организма полезное, но в это самое время там планировалось совещание. Собрались врачи со всего региона. Мы зашли в зал и увидели живую презентацию способов размножения приматов. На столе президиума. Прямо на докладах. Меня до сих пор подкалывают за тот случай. В общем, мы товарища Сидорова ускоренно выписали. А я ему сказал, что если он еще раз попадет мне на операционный стол, то я ему произведу удаление яичек по медицинским показаниям. Вот видимо и причина бегства отважного лейтенанта.

Мария Эдуардовна сложилась пополам от смеха.

Константин Валерьевич наклонился и поднял с пола Зипку. Поставил на ноги и, взяв обеими руками за плечи сказал: — Товарищ лейтенант, я вижу, вы в полной мере осознали всю глубину вашего проступка. Я отменяю свое обещание. Можете жить и лечиться спокойно.

Полковник отпустил Зипку. Тот стоял и из него плавно уходил ужас, сменяясь облегчением. Константин Валерьевич взял из рук Марии Эдуардовны снимки, поднялся к окну и начал их рассматривать.

— Так, тут у нас перелом двух ребер. Без смещения. Повезло. — Полковник спустился обратно, протянул снимки. — Мария Эдуардовна, пожалуйста, проводите лейтенанта к травматологу. Пусть посмотрит. Он, надеюсь, больше сбегать не будет. А то я могу и передумать.

Полковник ушел. Мария Эдуардовна задумчиво посмотрела на Зипку, шлепнула его по заднице и весело сказала: — Пошли лечиться, примат.

Глава 4 В заросшем парке стоит под сеном танк…

Усатый мотылек, скребся в стекло. Днем он залетел в открытое окно. Тут было весело. Пахло чем-то вкусным и от этого запаха хотелось танцевать и биться головой об лампочку. Когда стемнело, окно закрыли, отрезая мотыльку путь назад. Запах пропал, пропало и веселье. Захотелось обратно в родной куст. Он покосился на раздавленную муху, прилипшую к стеклу. Лишь бы кожаные в синей одежде не вернулись, а то тоже раздавят. А те две самки спят и не опасны. Он даже по ним ползал. Мотылек последний раз поскребся в стекло и неподвижно замер. Нужно было экономить силы.