Рейд к звездам

Ускорение корабля составляло двенадцать g.

В то время, как испытываемая ими перегрузка, судя по субъективным ощущениям Роджера, была около четырех g. А потребление топлива упало в сотни раз. Сейчас разгон происходил на буквально мизерных остатках, так как Стрейнжбери уже давно перекрыл поступление в двигатели рабочего вещества.

У Стрейнжбери появилось ощущение некоторой нереальности происходящего. Это было что-то новое, неслыханное. Это означало, что в системе управления двигателями при помощи телекинетического воздействия были произведены глобальные улучшения. Те же изменения были сделаны в системах искусственной гравитации.

До сих пор использование искусственной гравитации одновременно с работой двигателей в режиме разгона корабля было невозможно. Просто не хватало энергии. Но Дзинг исправил и это. Изменив «настройки» двигателя корабля, он увеличил его реальную мощность на несколько порядков; теоретически она стала в десятки тысяч раз больше.

Сидя в противоперегрузочном кресле, еле дыша под грузом своего четвертьтонного тела, Роджер Стрейнжбери вдруг почувствовал, что вселенная вдруг стала очень доступна. И ему неожиданно стало очень обидно за тех, кто жил на звездолете до него. Все это время, весь свой вековой полет сквозь бездны космоса, «Надежда Человечества» уже имела потенциал для того, что происходило сейчас, для этой сверхвысокой скорости.

«Доктор Тэлли не достиг своей цели, — подумал Стрейнжбери, — не сумел! И в результате космический корабль, достижение людей, блуждал из поколения в поколение в бесконечной пустоте межзвездного мира».

Время уходило. Ждать становилось опаснее, чем действовать. И Стрейнжбери начал действовать, хотя и понимал, что в тот момент, когда робот будет разрушен, силы, стоящие на стороне Брауна, получат перевес.

«Если бы у меня было несколько минут на то, чтобы обезопасить себя от Брауна...» — подумал Роджер.

Но медлить было нельзя. Он активировал взрывное устройство и сразу же отключил двигатели.

Тело его моментально потеряло вес. Вернее, снова обрело вес обычный — электроника, после исчезновения ускорения, автоматически восстановила стандартную тяжесть.

Стрейнжбери стал настороженно прислушиваться. Если где-то на корабле произошел взрыв, то он должен был его услышать? Или нет?

«Боже мой, может быть, мина не сработала?»

Но на панику не осталось времени. Перед Роджером встали новые срочные проблемы. Браун. На подгибающихся ногах, он, шатаясь, что-то невнятно бормоча, двинулся в сторону своего кресла.

Что ж, ему повезло.

Третьему помощнику Сорелю повезло меньше. Упасть с высоты трех метров при четырехкратном ускорении — стопроцентно смертельный номер.

Он сделал только несколько неуверенных шагов, и вдруг пол опять вздрогнул. Браун оглянулся, дикими глазами уставился на Стрейнжбери.

— О-о-о! — только и произнес Браун.

От испуга у него широко открылся рот.

Наверное, он ожидал каких-то сверхъестественных сюрпризов, но дело ограничилось тем, что Роджер направил на капитана самый обыкновенный лазерный пистолет.

Думать о Дзинге было уже некогда. Надо было действовать.

Рот Брауна открылся еще шире. Он кое-как добрел до кресла и рухнул в него.

— Это... Это...

— Да, — согласился Роджер. — Да, Джекоб, это правда. Ты смотришь на своего врага. Ты пытался несколько раз отнять мою жизнь, однако я дам тебе шанс остаться в живых.

Браун молча глядел на него покрасневшими от перегрузки глазами.

— Имей в виду, что у нас совсем мало времени, — предупредил Стрейнжбери.

— Ты не должен так поступать! — хрипло произнес Браун. — Ты не посмеешь меня убить! Я сделал то, что обязано сделать любое законное правительство в критическом положении. Я обошелся так жестко потому, что имел дело с государственной изменой.

Объяснение звучало бессмысленной глупостью, но Стрейнжбери не стал тратить время на спор. У него хватило ума осознать, что время работает против него.

Он встал и подошел к Брауну, по-прежнему держа его на прицеле.

Капитан побледнел.

— Я же сказал, что у вас есть шанс, — напомнил он. — Для начала я собираюсь задать вам несколько вопросов.

Стрейнжбери чувствовал себя вполне уверенно, держа в руке оружие. Но он не забыл о еще об одной опасности.

Не поворачиваясь, он по прямой связи обратился к вахтенному офицеру на капитанском мостике.

— Дежурный офицер Миллер, вы на месте?

Ответа не последовало.

Тогда Стрейнжбери повернулся к Брауну:

— Прикажите Миллеру ничего не предпринимать. Любая его попытка вмешаться в события вынудит меня использовать бластер против вас... Эй, Миллер? — в этот раз голос Стрейнжбери был резким и требовательным.

Снова никакого ответа.

— Он, наверное, без сознания, — пробормотал Браун.

Стрейнжбери очень хотел, чтобы было именно так, но времени на проверку у него не было. И он все еще нуждался в Брауне и его знаниях.