Рейд к звездам

Тут Стрейнжбери заметил, что изображения звезд выглядят совсем не так, как пару дней назад. Световые точки стали размазанными, их окружали тонкие радужные оболочки. Оставалось надеяться, что Гроу не обратит на это внимания.

Надежды не оправдались.

— А что это они такие... мутные, твои звезды? — проворчал он.

— Неполадки с фокусировкой, — нашелся Роджер. — Надо отладить развертку. Вы же были техником, капитан, представляете, как это бывает.

— Представляю, представляю, — пробормотал Гроу. — А это что за цифирь?

Роджер благодарил Бога, что Гроу не смотрел на своего навигатора и не видел его лица. «Цифирь» — 243.6784785673 — была значением относительной скорости корабля в процентах от скорости света. Нет, это не означало, что корабль обогнал свет. Это означало, что время на «Надежде Человечества» течет уже в три раза медленнее, чем в окружающей вселенной.

Стрейнжбери хотел соврать, но, к счастью не успел.

— Тут написано: «Относительная скорость», — произнес Гроу.

Роджер прикусил язык.

— Ну и как мы летим, быстро? — спросил Гроу.

— Примерно двести сорок три мили в секунду, — нашелся Стрейнжбери. — Это немного, но ведь мы еще только начали разгон.

Если бы не алкоголь, Гроу, возможно, заметил бы его смущение.

«Надо торопиться!» — подумал Стрейнжбери.

— Вы позволите, капитан, раз уж мы здесь, я кое-что подрегулирую?

Случай был крайне благоприятный. Никого из разбирающихся в навигации рядом не было. На капитанском мостике наверняка кто-нибудь из недоучек-техников зафиксирует изменения показаний, если не забудет. Наступил тот самый благоприятный момент...

— Давай, — благодушно разрешил Гроу.

Он развалился в капитанском кресле и благодушно наблюдал, как Стрейнжбери манипулирует с пультом управления.

Это должна была филигранная работа. Роджер хотел форсировать работу двигателей почти на порядок. При этом он так искусно перенастраивал компенсаторы гравитации, что сила тяжести на корабле все время оставалась постоянной.

Завершив работу, Стрейнжбери повернулся к Гроу.

А тому за это время пришла в голову новая мысль.

— Я хочу говорить с экипажем! — заявил он. — Со всем экипажем!

Роджер кивнул и включил общую связь.

— Друзья мои! — с важностью произнес Гроу. — Слушайте меня! Сейчас вы услышите нечто крайне важное. Да, мои друзья, в эту самую минуту наш корабль согласно моему приказу повернул на обратно... Да, да! Впервые за сто лет я, капитан Гроу, отдал приказ возвращаться домой! Домой, друзья мои! Следующая остановка — Земля! — Гроу захохотал. — А сейчас слушай меня, Стрейнжбери! Ну-ка прибавить ходу! Ты понял меня? Прибавить ходу! Мы торопимся!

— Есть, капитан! — бодро отозвался Роджер. И произнес в интерком: — Внимание всем. Мы разгоняемся. В результате ускорения сила тяжести на корабле возрастет на тридцать процентов. Прошу всех приготовиться!

Разумеется, он не стал ничего «ускорять». Двигатели звездолета и так работали с предельной нагрузкой. Стрейнжбери просто немного уменьшил мощность компенсаторов. В результате чего он и все остальные обитатели корабля «потяжелели» примерно на треть.

Гроу это не понравилось.

— Эй! — воскликнул он. — Ну-ка сделай все обратно!

— Простите, капитан, но это невозможно, — возразил Роджер. — Чтобы уменьшить разгон, потребуется примерно около восьми часов.

«Пусть помучается, — подумал Роджер. — В следующий раз подумает, стоит ли отдавать глупые команды навигатору».

— Эй, Стрейнжбери, и долго нам еще лететь? — с усмешкой спросил Гроу.

— Долго, — уклончиво ответил Роджер.

— Ха-ха! А скажи, Стрейнжбери, ты сам-то, что, надеешься увидеть Землю?

— Не очень, — честно ответил Роджер.

«Как только ты узнаешь, что мы уже в Солнечной системе, ты убьешь меня собственными руками!» — мрачно подумал он.

Гроу продолжал разглагольствовать, но Роджер его не слушал. Он размышлял о том, как обмануть свирепого капитана и ухитриться выжить. Несмотря ни на что.

* * *

Проходили дни... недели. Гроу официально назначил Стрейнжбери главным навигатором. Формально ему подчинялись и Миллер, и другие старшие офицеры, но в действительности Роджер продолжал оставаться под арестом. Ему разрешалось посещать рубку и двигательный отсек, не считая каюты, в которой он жил. Вместе с ним постоянно находился охранник, а когда Роджер работал в резервной рубке (Стрейнжбери предпочитал находиться там, а не на мостике), то рядом с ним ошивалась пара парней из персонала физической лаборатории, которые делали вид, что понимают, чем занимается Стрейнжбери. Роджер дал техникам специальное задание: выяснить, почему «картинка» на экранах внешнего обзора такая нечеткая. Сам-то он прекрасно знал ответ, но вовсе не хотел, чтобы кто-то знал, что он знает. Техники ничего не выяснили и передали дело физикам. Физики тоже ничего не выяснили. Этому поколению физиков квалификации хватало разве что на то, чтобы рассчитывать температурный режим в оранжереях.