Рейд Командора (СИ)

К рыцарю вышла типичная кикимора в одежде горничной. Конечно, церковь врала, но не совсем. Уже месяц как кикимора была женой Гарольда, по законам монстров. Устоять было действительно сложно. Именно поэтому так участились увольнительные сэра Гарольда. Он уже не мог долго сохранять свою работоспособность без Светланы. Из рук начинало всё валиться, а мысли крутились вокруг кикиморы. Но зато в жизни появился новый смысл. Теперь служба была не только прибыльным и престижным делом, но и помогала в личной жизни, которая наконец-то появилась у рыцаря. Только его грыз один маленький червячок. А не совершает ли он предательство против Ордена или братства? Всё-таки Светлана монстр, а он её скрывает.

- Да, мне нужна будет твоя помощь. Как это у вас на Родине говорят? Попаришь меня веничком берёзовым?

- Для вас сейчас лучше подойдёт дубовый. Оставьте свою одежду здесь, я замочу её и присоединюсь к вам.

Светлана улыбнулась такой тёплой, знакомой улыбкой. Улыбка её красила. Она не выставляла зубы напоказ, как это делают некоторые. Её улыбка была скромной, но от этого не менее светлой и искренней. До бани Гарольд уже не дошёл, а доковылял. Сильно мешало наросшее стеснение в штанах. Да и перед соседями было неудобно. Хотя соседи были слишком заняты своими делами, чтобы присматриваться к тому, что творится в усадьбе на отшибе. Они конечно видели Светлану, но кикимора искусно маскировалась и скрывала свою природу. Появление экономки у одинокого рыцаря вызвало много пересудов в деревне, но в целом все были согласны, что в доме молодого, одинокого мужчины вполне могла появиться девушка. Удивительно было другое. За полгода жизни Гарольда со Светланой его личное начальство не знало истинного положения вещей и считало, что в доме рыцаря прибирается местная крестьянка за плату. Такое безразличие к личной жизни подчинённых для самого Гарольда было не в новинку. И порой это сильно раздражало, а вот теперь это было на руку рыцарю.

На полок пришлось ложиться боком. На живот уже не получалось. Мужчина никак не мог понять, почему одна мысль о том, что он сейчас увидит голую Светлану, так его возбуждала. Ему приходилось видеть голых женщин, но тело так не реагировало на них. Незначительное возбуждение, которое быстро проходило. А при взгляде, даже при мысли о Светлане, вниз приливало столько крови, что оставалось удивляться, как ещё она не покидает все остальные уголки организма. Иногда служанки, прислуживающие господам при омовении, обёртывали вокруг себя простыню или одевали специальные купальные платья. Светлана не имела такой привычки. Она говорила, что на её Родине так не принято. Вот и сейчас она вошла с ушатом, набитом моющими принадлежностями (мочалки, мыло и веники), но при этом совсем не пыталась прикрыться. Тем удивительнее было её смущение, когда Светлана впервые обнажилась перед ним. Конечно она теперь его жена, хотя по-прежнему обращалась к Гарольду на «вы» и иногда добавляла слово «господин». Возможно, это осталось вроде привычки. Вот и теперь:

- Господин, мне не получится так вас попарить. Но я вижу, что вы не виноваты. Придётся это исправить.

Казалось, что Светлана говорит это с долей печали, мол, вот ещё забота. Но по пристальному взгляду, направленному в область паха рыцаря, лёгкой полу-улыбочке и откровенно похотливому огоньку в глазах, было понятно, что она рада такой реакции на своё тело. Отставив ушат в сторонку, Светлана погладила член руками, а потом обхватила его своими губами. Гарольду, воспитанному в совсем иных традициях, до сих пор приходилось краснеть в ответ на действия монстродевы. Он мог похвастаться только знанием одного вида совокуплений. А вот кикимора находила всё новые способы, хотя можно было голову прозакладывать, что Гарольд был её первым мужчиной. Руки мужчины сами собой легли на затылок жены, но рыцарь пытался сдерживать себя. Так делать нельзя. По крайней мере его внутренние запреты ещё пытались выглядеть незыблемыми догмами, хотя представляли из себя весьма хлипкую защиту. Что-то вроде кожаного щита. И всё, что мог себе позволить Гарольд, это только погладить Светлану, хотя желание войти в её ротик до упора было очень велико. От ласк кикиморы член стал ещё больше, хотя казалось, что больше некуда.

Через минуту Светлана отстранилась и грустно сказала:

- Не получается. Ах, что же делать?