Рейд. Оазисы Камень

Вторая сколопендра, совсем небольшая… Она даже не пряталась, уполномоченный увидел цепочку её следов на мягком, влажном грунте, возле целой поляны великолепных зелёных кактусов. В кактусы он за нею, конечно, не полез бы, но сколопендра сама вынырнула из зарослей на звук его мотоцикла.

А к одиннадцати часам дня снова прошёл сильный дождь. За полминуты промочил его полностью, Андрей Николаевич даже думал остановиться и переждать его. Но дождь быстро закончился. А после него пришла духота.

«Сорок градусов», - отметил для себя Горохов. Дышать через влажный респиратор стало тяжело. А снимать его было опасно, влажный воздух пустыни был наполнен спорами чёрной плесени, грибками, всякой другой дрянью, которая вызывала очень неприятные отёки слизистой. Не смертельно, конечно, но заболеть в дороге, которая и без того непроста, ему не хотелось бы. В общем, он ехал, лишь иногда останавливаясь, чтобы выбить из респиратора грязь и влагу. И, кстати, завидовал Мурату, респиратор у которого был знатный.

Было душно, на градуснике сорок два, на часах почти полдень. Духота стояла такая, что у него не осталось сомнений: следующий дождь долго ждать не придётся. Вообще-то он рассчитывал, что будет двигаться быстрее, но длинные дюны и гряды камней всё чаще и чаще преграждали ему путь, их приходилось объезжать, и только к двенадцати часам ему удалось добраться до заброшенного оазиса Вильва.

Уполномоченный ещё издали приметил длинные дюны вокруг заброшенных бетонных многоэтажек. Заброшенные оазисы – места не очень приятные. И тоска – не главная беда этих мест. Часто возвышенности в степи, удобные для стрельбы, обживают дарги. Скорее всего, их тут нет. Первая линия оазисов, через которую им нужно пройти, находится гораздо южнее, да и не любят они предгорья почему-то. В общем, вряд ли здесь есть дарги.

Он нашёл целое поле кактуса-красавки. Там, где уже начинались брошенные людьми дома, ветер ещё до дождей сдул песок с большого участка почвы, и теперь, когда появилась влага, невысокие, но плотные и очень колючие растения начали выпускать и побеги, и цветы. Побеги были маслянистыми и очень питательными, а оранжевые цветы, особенно небольшие, недавно распустившиеся, были на удивление вкусны. Сладко-кислые, они имели непередаваемый вкус и привлекали козодоев, дроф, гекконов и даже небольших варанов, единственное – из них нужно было вытряхивать мелких мошек и твёрдые, неперевариваемые семена. Когда он подъехал ближе, целая стая козодоев выпорхнула и с шумом покинула неестественно зелёную поляну. Стая была немалая.

«Рублей десять улетело», – прикинул уполномоченный, глядя птицам вслед. Конечно, он делал расчёт, исходя из цен хороших ресторанов большой Агломерации. Здесь эти птицы водились в изобилии и не стоили таких денег. А кактусы и цветами, и побегами так и манили его к себе.

В общем, он не удержался и, остановив мотоцикл прямо у первых растений, сначала огляделся, взглянул на соседние барханы, на далёкие дюны с бетонными зубьями брошенных домов поверху, оглядел землю вокруг – вдруг найдутся следы сколопендр или царя пустыни, – и только убедившись в относительной безопасности этого места, взял из рюкзака упаковку с кукурузным хлебом и присел возле зелёного поля. Присел так, чтобы находиться как раз между колючей растительностью и мотоциклом, чтобы с дюн его не было видно. Присел… И тут же встал.

Дожди досаждают не только сколопендрам, саранча в сезон воды становится вялой, да и паукам не очень уютно прятаться в сыром песке. Вот и один белый крупный самец как раз полз по кактусу, с которого Горохов намеревался собрать побеги.

Уполномоченный перчаткой стряхнул паука на землю и раздавил его. Самцы не так ядовиты, как самки, но зато самцы прокусывают человеческую кожу со стопроцентным результатом. Он сорвал пару побегов, отправил их в рот. Вкусно. Разорвал упаковку, в которую был завёрнут хлеб, откусил его. Оторвал ещё пару крупных побегов. Наверное, он просто давно ничего не ел, может, поэтому вся еда казалась ему отменной. И тогда он решил уже перейти к цветам. Один цветок, жёлто-оранжевый, так и манил его. Налитой, сочный, несомненно сладкий. Андрей Николаевич уже потянулся, чтобы сорвать его… И на сей раз увидал у себя на рукаве клеща. Этого просто так во влажном грунте не растопчешь. И пальцами не раздавишь. Горохов сейчас не носил с собой тесак. В пустыне не все носят большие ножи. В основном казаки и степные. И в данной ситуации тесак его демаскировал. Те, кто за ним следил, могли узнавать его по этому редкому в городах оружию. Но тут, в барханах, за ним следить было некому. Он достал из специальных ножен, прилаженных к мотоциклу, отличный, лёгкий тесак и при помощи него разделался с клещом. И тут же нашёл на себе паука, он полз вверх и, миновав ботинки, уже забрался ему на обмотки.

«Вот твари! Вы дадите мне поесть спокойно?!».

В общем, всё удовольствие от еды теперь было нивелировано пристальным наблюдением за всем, что было вокруг, ведь и пауков, и клещей было предостаточно. А тут ещё откуда-то сверху запела цикада.