Рейд. Оазисы Камень

Всё это было очень, очень подозрительно. Настолько подозрительно, что Горохов незаметным движением, без щелчка, приводит предохранитель винтовки в положение «огонь очередями». Чуть оправляет ремень оружия на плече, чтобы вскинуть винтовку в любой момент. А потом на всякий случай опускает левую руку в карман пыльника, где большим пальцем находит кольцо гранаты. Это мощная «единица». Килограммовая граната, которая в закрытом помещении бахнет так, что если не порвёт кого-то осколками, то уж точно контузит и оглушит всех, кто находится в пятнадцати метрах от взрыва.

Тьютор шагнул в проём двери и ждал Горохова там в новом большом зале: ну, Анатолий, заходите. И Горохов, не вынимая руки из кармана пыльника, последовал за ним.

А тут уже всё было другое. Лакированный бетон остался за дверью, здесь же пол был выложен плиткой с интересным орнаментом, этой плитке позавидовали бы лучшие бассейны Агломерации. И свет тут был ярче, а стены выкрашены в приятные, успокаивающие цвета. Хорошая мебель, ковры, у стены светильники и стеллажи с книгами большой экран. Да, похоже, что здесь обитал кто-то очень непростой. Кто-то влиятельный. И тьютор Андрей, кажется, был тут как у себя.

Пока уполномоченный разглядывал тут всё, дверь за его спиной тихо чавкнула, и он почувствовал барабанными перепонками, как поднялось давление в помещении. Андрей Николаевич обернулся и вдруг понял, что почти все люди, шедшие за ним, остались за той герметичной дверью. Здесь же, в этом красивом зале, был только тьютор, начальница безопасности Мася, он и… Признаться, Горохов был опять удивлен… Та самая женщина, на лице у которой была маска с трубками.

- Нам сюда, - указывал длинноголовый Андрей на ещё одну дверь в конце зала. – Там тембур, там нас немного обработают бактерицидным веществом, ко всеблагому можно входить только после обработки.

А Горохов, хоть и пошёл в указанном направлении, тем не менее внимательно и довольно бесцеремонно разглядывал эту женщину в маске. Нет, скорее всего это была не Марта-Мария.

«Грудь у Марты была весьма заметной, да и бёдра тоже. Марта была интересной женщиной. Эта же сухая совсем, почти как сиплая Мася, только на голову выше».

- Сюда, прошу вас, – тащил его дальше тьютор; следующую дверь со стеклом он открывал собственноручно.

Женщина в маске с ним не пошла, она осталась стоять у большого стола. А они втроем оказались в маленьком помещении, пол и стены которого были сделаны из сверкающей, драгоценной нержавейки.

- Анатолий, задерите дыхание, – всё так же жизнерадостно руководил длинноголовый. – Секунд на десять. Вещество не ядовито, но дольно неприятно на вкус. Надо ещё закрывать глаза, но вы в очках, так что…

И он нажал красную кнопку на стене.

Ему пришлось оттянуть респиратор, чтобы нормально дышать. Иначе можно было задохнуться от едкой вони того средства, которым его залили. Уполномоченный ещё протирал очки, а покрытый мелкими капельками бактерицидного вещества Андрей уже тащил его дальше, указывая на длинный коридор:

- Мы почти пришли, нам сюда.

Дальше начальница безопасности Мася с ними не пошла; она уселась за стол и только глядела им вслед.

«Самое место меня здесь прикончить… Хотя это можно было сделать намного раньше… Тогда нейтрализовать… Зачем-нибудь». Уполномоченный взглянул на Масю и пошёл вслед за тьютором. Коридор был узкий и заканчивался одной дверью, перед которой длинноголовый остановился.

- Мы пришли. Перед тем как вы войдёте… скажу вам… слушайте его. Не бойтесь, если у вас есть, что возразить, обязательно возражайте. Если есть вопросы, то обязательно спрашивайте. Знайте, что сотни и сотни людей, может быть, даже тысячи мечтают оказаться на вашем месте.

И он открыл перед уполномоченным дверь.

***

Тут было мало света, но было достаточно свежо. И когда дверь за ним затворилась, он огляделся. У стены, прямо на полу, сидели два немолодых типа монголоидного вида в каких-то хламидах. Перед ними в небольшой глиняной чашке тлели угли, от которых в воздух поднимался тонкий дымок. Он пах чем-то знакомым и не противным. Может быть, даже чем-то успокаивающим. И эти двое что-то пели в унисон, скорее даже мычали, что-то унылое и бесконечное.

«Ну, так, наверное, и должно выглядеть помещение нормального пророка».

У других пророков он не бывал, поэтому решил, что этот запах, это заунывное мычание вполне соответствует его представлению о религиозных культах. Но, с другой стороны, всё это совсем не соответствовало тому техническому совершенству и тому комфорту, через которые его только что провели.

А посреди комнаты, на полу прямо перед собой, он увидел какую-то кучу. Тёмную, бесформенную кучу какого-то тряпья, что ли, а за ней вырисовывались конуры мускулистой фигуры. А перед кучей лежала… кажется, пара подушек… Да, то были подушки, он скорее догадался об этом, чем разглядел. Подушки. Тут все сидели на полу, так как никакой мебели в комнате не было. Но он не стал садиться, как бы заманчивы не были эти подушки. В комнате не было не только мебели, не хватало, всё-таки, и света.