Рейд. Оазисы. Книга 5. Блок

– Скажу, что убил варана на четыреста кило, что там вырезки кило на двадцать и ещё всякого хорошего мяса центнера два, что товарищи все нанялись в патрули, больше ехать некому. А начнёт артачиться, – он думает ещё секунду и добавляет: – Я ему ещё мяса пообещаю, он жадный – согласится.

«Нет, этот Миша-Шубу-Ухай всё-таки точно не дурак. Я и сам так не придумал бы».

Но кое-что Горохова в этой придумке удивило:

– Миша, а не сильно ты размахнулся про варана в четыреста кило?

– А ты, что, не видел таких? – спрашивает охотник. Его синяя нижняя губа расползается в подобии улыбки.

– Нет, – уполномоченный качает головой, – двести кило, ну двести пятьдесят… Таких видел. Видел следы больших, по-настоящему больших. Царей барханов и кактусов, ну, может, на три центнера они и потянули бы.

– Так это ты про степных говоришь. Горные – они другие, у нас в предгорьях два с половиной центнера – это мелкий варан.

– Неужели?

– Ага… А что, еды в горах ему много. Клопов и клещей, мух, мотыльков, все кактусы, все скалы в них, для гекконов еды сколько хочешь, вот и облеплены все скалы гекконами, некоторые с руку бывают, опять же дрофы и козодоя полно, ешь – не хочу, сколопендры полно, тоже для варанов хорошая еда, осы, термиты для него же, он же всё жрёт, чего ж ему не расти, – поясняет Миша, по его тону понятно, что говорит о том, что хорошо ему известно. – Помню, у одного варана костяная чашка на башке килограммов двадцать весила, её пуля не брала… Не пробивал жакан.

Уполномоченный представил себе ороговевшее образование на голове ящера, которое не пробивает пуля, и вздохнул:

– Осы, вараны в четыре центнера, их и двухсоткилограммовых не сразу-то убьёшь, сколопендры – твари ещё те… Думаешь, пройдём? – Горохов не думает отказываться от затеи, но хочет знать о будущей дороге как можно больше.

– Я дважды ходил, один раз туда и обратно, – отвечает Миша. Потом пальцем чешет свою синюю губу и говорит: – От ос и клещей с пауками возьмём инсектицида побольше, от варана, – он кивает на стоящую возле кровати винотеку Горохова, – оружие у тебя хорошее. Отобьёмся, тем более на двоих он скорее всего и не пойдёт. Он, знаешь, тоже не дурак, – тут охотник многозначительно постучал себя по виску, показывая, что царь барханов – животное весьма неглупое. – А вот сколопендры… Их в предгорьях очень много, а вот в самих горах уже поменьше, там песка мало для них… Но даже и там они есть. Очень подлая живность, я их не люблю… Меня одна обожгла разок…

«Их никто не любит. Кроме варанов, которые их жрут».

И тогда Горохов произносит с уверенностью:

– Ну, со сколопендрами как-нибудь управимся.

Он думает, что этот разговор закончен, но Шубу-Ухай тут ему и говорит с заметным сомнением:

– Самое главное – не попасть на зургана.

– Зургана? – не понимает Андрей Николаевич.

– Его шестиногом зовут, – отвечает Миша. – Этот в здешних горах самый опасный будет. Слыхал про него?

Горохов, которого после двух суток бодрствования и очень плотного ужина уже серьёзно клонило в сон, насторожился:

– А это ещё кто? Первый раз слышу.

Глава 5

– У него шесть ног, – начинает Миша, и тут же замолкает, не зная, как толком обрисовать шестинога, – шесть ног, но передние – это ещё и руки. Хочет – ходит на них, хочет – дерётся ими, – Горохов не понимает и поэтому молчит, а охотник, видя непонимание и интерес собеседника, продолжает: – И он умный.

– Умный? Как варан? – уточняет Горохов.

– Как человек, – разъясняет Шубу-Ухай. – И голова у него как у человека. А вот тулова как у клопа, у длинного клопа, и ноги как у клопа, ну или как у осы. И жара ему нипочём: хоть в лето, в день, будет по самой жаре ходить, хоть по скалам прыгать, ему ничего от жары не бывает.

– Ты убивал его? – интересуется уполномоченный. Он, честно говоря, не очень-то верит во всякие такие истории. Всю жизнь в песках, а про такое никогда не слыхал, и на той стороне Камня тоже про шестиногого никто ни разу ему не рассказывал.

Вот только по времени, проведённому с Мишей, Андрей Николаевич понимает, что этот человек во всякое глупое верить вот так вот, с чьих-то слов, не будет. Вот и спрашивает, а охотник его ответом и удивляет:

– Нет, не убивал, я его вообще не видал, следы видал, видал варанов разорванных, объедки от них, раза три такое было, и Куманьков про него рассказывал, он его видал вот как тебя. Шестиног Валюшу убил. Куманьков с Валюшей вдвоём охотились, он про него и рассказал первый раз. Лет пять назад… Ага, да… Лет пять. А то все думали: что за след такой странный в предгорьях иной раз бывает. Как будто палками в грунт тыкают, – он показывает руками, как выглядит цепь следов. – Так, так, так, так… А потом, года полтора как, когда Судец и Митяй Тёмкин сгинули, наши пошли их искать, я тогда от клеща приболел, сам не пошёл, так наши кости и тряпки от Митяя нашли. По ружьишку его опознали. И следы, следы вокруг. Понятно? Вот так вот! – с каким-то дурным удовлетворением закончил рассказ охотник.