Рейд выживших

Не смогли немцы прорваться на станцию и вдоль железной дороги. Находившаяся там под огнем врага пехота не отступила и держала оборону до конца. В живых осталось всего несколько человек, в том числе и политрук роты.

Поле боя осталось за нами. На нем остались два десятка сожженных и подбитых боевых машин. Немцы, встретив ожесточенное сопротивление, потеряв танки и людей, отошли в сторону станции Верхи. Часть танков, как наших, так и немецких, удастся отремонтировать. Но четыре пушечных и один пулеметный «Т-26», два – «Т-28» и их экипажи утрачены окончательно. По большому счету от роты остался только экипаж Тарасова. Лейтенант выполнил поставленную задачу – не допустить врага к станции. Гитлеровцы были остановлены и отброшены на исходные позиции. За что тут парня ставить к стенке, Николай не находил. Как не находил ответа на вопрос, почему пехотинцы требовали его смерти? На ум приходил только один ответ: смертью лейтенанта Тарасова штрафники хотели прикрыть свою трусость! Ведь это они бросили свои позиции и сбежали в лес! Такую же позицию по данному вопросу занял и Алексеев. Так что никакого наказания Тарасову не будет. Он останется ротным. Битую технику, что в районе станции, сможем отремонтировать, ему в роту и пойдет, как и танкисты, что капитан привел. Собранные материалы нужно будет сохранить и в штаб батальона для сохранности отдать. Пригодятся, вдруг кому не понравится решение. Со штрафниками из числа пехотинцев за оставление занимаемых позиций и трусость придется разобраться в соответствии с требованиями закона. А с политруком нужно отдельно побеседовать, чтобы не оскорблял парня лишними подозрениями. Жаль, что командир далеко, у него это лучше получилось бы, ну да ничего, и сами сможем разъяснить политику партии. Алексеев мужик вроде нормальный, грамотный, для должности начштаба бронегруппы вполне подойдет. Командир давно уже требовал подобрать на эту должность стоящего командира, а то все самому приходится делать. Своих знаний для руководства бронегруппой не хватает, командира постоянно приходится отвлекать своими проблемами, а их все больше с каждым днем. Да и командир не всегда рядом. Как же было хорошо, когда командовал только своим экипажем. За тебя думали и ставили задачи, оставалось только подчиняться и выполнять приказы. Теперь приходится все чаще принимать решения самому и отдавать приказы другим. Никогда не думал, что придется командовать такой массой людей и техники. Три танковые роты (с Тарасовской было четыре), зенитный самоходный дивизион, противотанковый дивизион, ремонтная рота, автотранспортная рота, рота тыла, разведывательный и комендантский взводы, взвод связи. Вон сколько всего, и ко всему этому еще приданный стрелковый батальон штрафников. А меня, кроме командира и старшего лейтенанта Максимова, никто и не учил, как со всем этим управляться. Хорошо еще, что командиры подразделений все понимают и помогают как могут, а то бы совсем кирдык. Им и самим тяжело приходится, знаний и опыта не хватает. Большинство парней только военное училище окончили, опыта командования мало, всего в нескольких в боях участвовали. Так что срочно нужен человек, который будет помогать в руководстве столь обширным хозяйством, и Алексеев, наверное, лучшая из известных кандидатур.

Глава 35

Химы – Бабино

Из записей в дневнике фон Бока (РИ):

«Утром рассказал Браухичу о состоявшемся вчера у нас с Кейтелем разговоре и добавил, что никак не могу принять предложенную им идею “малых котлов”. “Котел” в районе Рогачева столь эфемерен, что даже не стоит упоминания…Я продолжаю настаивать на мощном концентрированном наступлении всеми силами группы армий в восточном направлении, так как только такое наступление позволит нам окончательно уничтожить противостоящие группе армий потрепанные армии Тимошенко. При этом обеспечение безопасности нашего южного фланга должна взять на себя группа армий “Юг”…»

В Полесье (РИ)

66-й стрелковый корпус перешел к обороне на широком фронте: 232-я стрелковая дивизия – на рубеже Здудичи, Буда южнее Паричей, отряд Курмышева занимал район Ратмировичи, ст. Рабкор. Корабли Березинского отряда Пинской речной флотилии произвели массированный обстрел переправы у Паричей, при этом монитор «Смоленск» получил повреждение.