Рейд выживших

Самолеты еще заруливали на стоянку, освобождая полосу, когда, открыв люк, на землю стали выпрыгивать бойцы, занимая оборону вокруг прибывших бортов. Это не прошло незамеченным аэродромными жителями, и некоторые слишком агрессивно стали вести себя. Оружием угрожать, кулаками размахивать. Тем не менее все обошлось без стрельбы. Местные ребята грузовиками заблокировали прибывшие самолеты, чтобы те не взлетели. Как только самолетные двигатели заглохли, Акимов вызвал особиста. Разговор между ними вначале шел на повышенных тонах, но после изучения сопроводительных документов, увидев, кого они привезли, лед между ними и особистом треснул и установились почти дружеские отношения. Старлей согласился сообщить в ГУ НКВД о перелете авиагруппы и не допускать к самолетам никого постороннего до прибытия оперативной группы. Акимов же обещал ничего не предпринимать, от самолетов не отходить и двигатели не запускать. Вопрос об оружии решили не поднимать, дабы не обострять ситуацию. Тем более что кроме стрелкового оружия и десятка гранат у прилетевших с собой ничего не было. Согласовали вопрос и о женщинах с детьми. В сопровождении особиста их перевезли в помещение клуба, где и содержали под охраной местных бойцов. Пленных немецких летчиков и раненых штабных офицеров выгрузили и разместили у самолетов под охраной бойцов отряда. Прилетевших даже обедом по летной норме накормили. Группа из Москвы прибыла только через два часа. И тут все завертелось…

Бойцов разоружили и посадили под арест на аэродроме. Ими занялись прибывшие следователи. Только и дали попрощаться. Ну а Акимова вместе с шифрмашинкой, секретными документами, шифрами, документами и пленными немцами повезли в Москву. Где начались допросы…

Рихтовать стали сразу, как только Акимов стал требовать встречи с наркомом или его замом. Хорошо так били. Со знанием дела. Больно, но без повреждения внутренних органов. Обидно и больно было до жути, но надо было терпеть и настаивать на встрече и помощи. Ждать пришлось долго. Даже очень. Больше полусуток. Но теперь все должно быть хорошо. Нарком все знает, и помощь Вовке будет…

Глава 16 «Огненное небо». Варшавский узел

Из книги воспоминаний генерал-майора авиации Паршина Григория Ивановича «Огненное небо»

…Днем 27 июня 1941 года при выполнении боевого задания моя «Пешка» была сбита. Из экипажа уцелели я и штурман лейтенант Серегин. Так получилось, что, приземлившись, мы сразу попали в плен к немцам. Оказать сопротивление не удалось, слишком быстро все произошло. Нельзя словами описать те чувства, что охватили нас. Стыд за невыполненное задание и попадание в плен, горечь поражения и гибели товарищей. Кроме нас с Серегиным, на сборном пункте оказалось еще несколько пилотов и штурманов со сбитых самолетов.

Наше пребывание в плену было недолгим. Уже на следующий день нас освободили бойцы 132-го отдельного батальона НКВД, действовавшего на временно оккупированной территории Брестской области, в тылу немецких войск. Командовал ими тогда еще лейтенант Седов. После проверки мы были зачислены в состав этого героического подразделения оперативных частей МВД СССР.

Об истории батальона, его участии в боях Великой Отечественной войны, операциях в тылу врага рассказано в десятках советских и иностранных книг и кинофильмов. Не все эти рассказы правдивы, а иногда они просто лживы. Сейчас, когда гриф секретности с части операций снят, мне хочется рассказать правду о событиях 9—10 июля 1941 года. Когда батальоном и его временной авиационной группой была проведена одна из наиболее значимых операций начального периода войны – уничтожение Варшавского моста и железнодорожного узла.

В один из дней начала июля меня пригласил к себе командир батальона. То, что он мне тогда предложил, сначала показалось фантастичным и нереальным. Представьте себе. Наши войска под ударами немцев отступили от госграницы на многие сотни километров в глубь страны. Немецкими войсками захвачена вся Западная Белоруссия, Минск, идут бои на Смоленском направлении, а тут в лесу под Брестом вам ставят задачу на разработку операции по авиационному удару и разгрому Варшавского железнодорожного узла. В батальоне на тот момент было всего около сотни бойцов и командиров Брестского гарнизона, активно принимавших участие в обороне Брестской крепости и всего несколько дней назад вырвавшихся из крепости на оперативный простор. Тут были пограничники, разведчики, связисты, саперы, водители. Из них связанных с авиацией в отряде было всего несколько человек – четыре пилота, штурман и бортстрелок. Тем не менее командир мне поставил немыслимую задачу, в успехе которой он совершенно не сомневался.

– Надеюсь, вы понимаете всю важность данной операции? – спросил меня тогда Седов.