Рейдер

- Тогда… - Лев Семенович сделал глоток. - А не прогуляться ли мне! - Поморщился. Потом залпом, как микстуру, допил кофе.

Хоть Леонов и не состоял в штате «Альфы», в главном корпусе фирмы за ним числился удобный кабинет и даже секретарша. К слову сказать, должность эта была самая завидная для офисного персонала. Вечно занятый своей собственной фирмой - «Строй-Лесом», Леонов редко наведывался в «Альфу», потому его секретарша могла не то что ногти красить - делать целый комплекс косметических процедур.

У коллег такая свобода вызывала откровенную зависть. Сама же счастливица плевала на завистников свысока и крепко держалась за свое рабочее место. Порой, в пылу редкого трудового угара, секретарша даже забывалась, кто именно платит ей зарплату.

Как ни странно, но этим днем, увидев перед собой Рогозина, она не сплоховала.

- О, Лев Семенович! Здравствуйте.

От сиропно-медового тона, каким это было сказано, генеральный поморщился.

- Вы к Леониду Аркадьевичу? - Секретарша вспорхнула со своего места и, семеня будто гейша, направилась к двери кабинета Леонова. Как при этом она не переломала ноги на невообразимо высоких каблуках, осталось для Рогозина загадкой. - Он как раз сказал, что Вас ждет.

Рогозин набрал полную грудь воздуха. Теперь стала понятна поразительная исполнительность доберманши Леонова.

- Надо же! Меня даже ждут. Счастье-то какое, - процедил он сквозь зубы.

Секретарша непонимающе помахала опахалами из накладных ресниц.

- Ну да… Он еще полчаса назад сказал, что ждет Вас. - Карьера девушки пошла трещинами, но, судя по гордой осанке, она была далека от понимания этого факта. - И сказал впустить сразу.

Девица предупредительно постучала в дверь своего начальника, а Рогозин мысленно вычеркнул ее из списка работников «Альфы». Сегодня у него было то самое редкое настроение, когда нимб неожиданно свалился на уровень шеи и начал давить, словно удавка.

Наблюдавший за этой картиной Павлов, и тот не выдержал. Повернув голову в сторону, Николай выругался себе под нос, а затем и вовсе вышел.

***

Развалившись в глубоком кожаном кресле, Леонов лениво точил из без того острый карандаш. Учитывая, что ни документов, ни прочих бумаг в этом кабинете не водилось, картина получалась несколько сюрреалистичной.

- Приветствую, Лев Семенович. – Поздороваться он соизволил, лишь когда Рогозин дошел до письменного стола.

- И тебе не хворать, - холодно кинул посетитель.

- А я вот все жду-жду тебя… – Проверив о подушечку пальца остроту карандаша, хозяин кабинета наконец отложил его в сторону и поднял голову. – Опять регата? Где на этот раз? Хорватия, Испания, Штаты? Говорят, сейчас в Хорватии хорошо. Солнышко, фрукты… Не то что у нас в Питере. Лето в этом году, похоже, отменили.

- Какого хера ты творишь? – сразу оборвал обмен любезностями Рогозин. - Что за цирк был утром с собранием?

Словно вампир, питающийся агрессией своих жертв, Леонов довольно ухмыльнулся.

- Не дури голову, - нарочито спокойно произнес он. – Ты все прекрасно знаешь. Обычное собрание. Думали, как жить дальше.

- Меньшинством акций, – хмыкнул Рогозин.

- Сегодня меньшинством, а в следующий раз, если не явишься, и этого хватит, - Леонов прозрачно намекнул на правила устава. Если крупный акционер повторно без уважительной причины не являлся на собрание, для принятия решения было достаточно и тридцатипроцентной кучки миноритариев. - Что ж ты не пришел? И Маринка твоя тоже прозевала. Ай-яй-яй. Нехорошо. Хотя я всегда тебе говорил, нечего на дочку фирму вешать. Девки они такие: сегодня здесь, завтра там. Ветреные. А еще про собрание спрашиваешь…

- Я у тебя не спрашиваю, что это было за собрание, - оборвал его Рогозин. - Я спрашиваю: нахрена?

- Будто не понимаешь.

- Нет уж! Ты озвучь. – Лев Семенович встал напротив, упершись руками в стол. С учетом высокого роста своего оппонента, их глаза оказались на одном уровне. – Может, когда услышишь себя, поймешь, что это бред.

- Откажись от тендера. - Леонов расслабленно откинулся в кресле. - Оборудование еще не получено. Я говорил с юристами, мы сможем расторгнуть контракт с корейцами. Штраф - копейки в сравнении с убытками, которых удастся избежать.

- Ты идиот!

Ленов передернул шеей.

- Я бы поспорил, кто из нас идиот.

- Без этого заказа мы не протянем и года! – повысил голос Рогозин. - Рынок перенасыщен. Конкурировать здесь нереально.

- А с Дальним Востоком объявим о банкротстве через месяц! – собеседник тоже повысил тон. - Пойдем ко дну, как молдавский Эвентис. Тоже победитель тендера. Я себе такую роскошь позволить не могу.

Рогозин бросил взгляд на карандаш, который недавно с таким усердием точил его драгоценный партнер. Руки так и чесались проверить его остроту на деле. Сколько раз они уже обсуждали эту сделку, сколько спорили, а все равно Леонов оставался твердолобым и слепым. Как черепаха, забравшаяся в свой панцирь, он не желал принимать реальность какой она была. Слово «перспективы» будто и не существовало в его лексиконе. Балласт – вот в кого он уже давно превратился для фирмы.

Продолжать спор было бессмысленно.