— Ты полежи пока тут, а я в дом прогуляюсь, да по постройкам пройдусь. Надо с остальными поквитаться, а потом и поговорим.
Остальыне слуги не мешали, те что пытались меня захватить. Так как тонкими размазанными слоями распластались на земле в виде оплывающих кровью блинов. А я впервые использовал режим боевого воздушного удара. Как кулаком, сверху четыре удара и четыре брызнувших кровью блина. Мощное оружие, в первый раз его применил и откровенно говоря, такого эффекта не ожидал. Ну а конюху воздушное лезвие досталось, я с ним поговорить планировал и от своим планов отходить как-то не хотелось.
Оказалось, на подворье ещё лабазы находились где торговец хранил свой товар, тут же приказчики были, грузчики да возницы, они мне не мешали, да и находились в стороне, вообще левые работники, поэтому я их не тронул, но вот и дом другие пристройки, включая жилую пристройку для слуг, посетил, живых там не у осталось, так что я вернулся к телу конюха. Кстати, приказчики и остальыне территорию дом уже покинули, у них другой выезд, я через парадный зашёл, те так ничего не заметили. Вот так вернувшись к телу, а тот ползти пытался, да силы оставили, сказал ему:
— Ну что говнюк, дождался? Это хорошо, давай поговорим. Рассказывай всё о своём хозяине. О сынке его и о тех уродах что на меня мочились не забудь. Не советую молчать, а то я тебя стружкой нарежу.
Тот и не стал, запугать я его смог, особенно когда мои глаза вспыхнули красным демоническим огнём, иллюзию наложил, вот тот подвывая от страха и всё что знал дал мне. Хозяин их уехал дня два назад, в другое королевство, это надолго, не дождавшись окончания траура по сыну, что-то очень важное угнало его. А вот за мою голову тот давал сто золотых. Очень не понравилось ему что я надругался над телом. Точнее он был уверен, что мне помогли бежать, всё же я был не в том состоянии чтобы резать его сынка, потом отрезать член и в рот тому совать, но то что я был в доме, сыщики выяснили точно, по крови в клетке и сукровице в зале внизу, она принадлежала одному человеку. Тот хотел узнать от меня, кто надругался над телом сына, и казнить не только меня, но и того кто это сделал. Точнее не сам, передаст на суд хана, а там палачей-виртуозов хватает. И да, все слуги знали, что торговец доверенное лицо хана и выполняет в основном его поручения, и сейчас уехал тоже по его заданию. Только по его велению тот мог уехать до окончания траура по сыну. А тот его любил, вон как убивался и выл над телом. Ну так сам виноват.
Дальше и конюха кончил, сжёг плазмой. У калитки, которую я подпёр брусом уже собирался народ, видимо у многих амулеты-сканеры были, сработали на многочисленные смерти, я грубовато работал, но меня их амулеты не видели, защита не давала, так что слив предварительно перед сожжением и кровь конюха в баночку, руку ему отрубил чтобы это сделать, и избавившись от тела, на стене дома написал:
Если сыщики будут проверять кому принадлежит кровь, а они будут, обязаны это сделать, то поймут, что тут смесь крови двух десятков человек, слуг и семьи торговца. А то. Ничего, я и до него самого доберусь. Дальше, пройдя через калитку на территорию лабазов и складов, тут небольшая дощатая ограда была, и разрубил стену следующей ограды, она завалилась внутрь в кирпичной пыли и перешёл на территорию соседнего участка. А тут проживал один из тех уродов, которые на меня мочились. Вот свезло, тот как раз на шум снаружи, на крики выходил из дома. Правда, не опознал меня сразу, только когда я спросил у него:
— Ну что хочешь я на тела твоих родителей помочусь?
Вот тогда тот пытался броситься в дом, ага, щаз-з. Нашинковал я его, четвертуя, очень хорошо. А в рот отрезанной головы сунул член. Ну и двинул дальше, мне нужно найти ещё двух таких уродов. К сожалению, нашёл только одного, третий оказалось был в отъезде, слуги дома, где тот проживал, поведали. Делать нечего, будем искать, я ещё не закончил, а вот задерживаться в столице не стоит, я тут так нашумел, так возбудил стражу, что та носилась вокруг. Ничего, я смог добраться до ближайшего рынка где купил новый комплект одежды, хотя старую и не запачкал, решил сменить, меня в ней видели. Слуг, правда, я не убивал, не они же обоссали меня, так что было кому дать моё внешнее описание. Я на это надеялся, пусть рассказывают, пусть боятся.