Рейдер

Не до шуток было всем. Олег и команда, как могли, выкладывались в каждой дуэли. Тренеры и консультанты, прилипнув к биноклям, изучали тактику соперников. А Рогозин две гонки подряд грел в руках бутылку. После второго поражения пробка полетела в море. На трезвую голову не было мочи смотреть продолжение. Дождавшись, когда злой и мокрый капитан "Александры" сойдет на берег, миллиардер плюхнулся на раскладной стул в центре тренерского штаба и молча начал напиваться.

- За нас с тобой! - бутылкой отсалютовал он усевшемуся рядом Олегу.

- Не рано ли? - Сафронов потянулся за своим энергетическим коктейлем. Восстанавливать силы между поединками было некогда.

- Не-е-ет! - протянул Рогозин. - К последней на сегодня, третьей гонке лично я предпочитаю быть подготовленным!

- Оптимистично!

- Ой, - отмахнулся. Ну, когда мы с тобой в первый день выигрывали? Никогда! А благодаря этому, - указал на бутылку, - хоть обидно не будет.

***

Стараясь не смотреть в зеркало на свое заплаканное лицо, Аля собирала вещи. Оставаться дольше ни в номере, ни на Сардинии она не могла. От мысли о продолжении "отдыха" внутри все скручивалось в тугой узел. То, что еще вчера было терпимым и привычным, сегодня вызывало панику. Необходимо было дождаться Виктора, объясниться и бежать.

Что сказать Строганову, она даже близко не знала. Одна бессонная ночь перечеркнула три года рядом с ним. Слишком резко и неожиданно. Окончательно. А ведь не было ни близости, ни даже поцелуев. Только ночь. Под одним одеялом на одной кровати. Она не сомкнула глаз, смотрела на него и не могла поверить, что хотела замуж и любила. На сердце вместо любви зияла черная дыра. Та засасывала в себя всю ее волю, желания и чувства. "А были ли они?" - вопрос крутился в голове, а отвечать себе "да" с каждым разом становилось все труднее.

Два чужака. Красивая пара. Казалось, так легко и просто было находиться рядом. Кружить на поверхности: светить, сопровождать, принимать подарки. Радоваться жизни. Но кукла сломалась. Руки больше не могли обнимать. Губы не хотели целовать. Идеальный механизм вышел из строя. Получалось только плакать. Выть в голос, некрасиво и нерадостно. Кому нужна такая кукла? Слабая, неспособная любить так, как любят ее.

Себе самой и то она была не нужна. Себя даже в зеркале видеть не хотелось. Предательница. В мыслях уже сотни раз изменившая тому, кому обещала. Настоящая дочь своего отца. За это было особенно стыдно. Стыдно и больно. Витя такого не заслуживал. Такого не заслуживал никто. Нужно было прекращать фарс. Вымаливать прощение и убираться из чужого рая. Домой. К работе и коту. Хотелось верить, что хотя бы для полосатого Юнги она что-то да значила. Трясущимися руками Аля сложила в чемодан вещи. Ладонью заглушая всхлипы, дошла до балкона, чтобы последний раз взглянуть на яхту.

Экипаж "Александры" отдыхал после очередной гонки. Спортсмены смеялись, разговаривали о чем-то с тренерами и членами других команд. На пирсе бурлила жизнь, но Олега Аля увидела сразу. Бинокль был без надобности - рыжий короткий ежик горел на солнце. Капитан что-то говорил Рогозину, тот отвечал, и все было таким обычным, повседневным, что казалось, вернулись назад времена хорватской регаты.

Больше всего в жизни хотелось, чтобы это было правдой. Дрожа от холода после заточения в душе, пить с Олегом ром. Бежать, держась за руки, по старым улочкам. Считать звезды на палубе. И целоваться. Сейчас она бы согласилась на все. Без гарантий и обещаний. Сказала бы "да" на его "давай уедем отсюда". Сейчас... Стало поздно. У молодого капитана было, с кем провести время. У него была очаровательная блондинка и красавица-яхта. А у нее, Али Остатки гордости.

***

Третья гонка "Александры" мало чем отличалась от предыдущих. После второго буя новозеландская команда на сотню метров опережала новичков. Дело было дрянь. И на берегу, и на яхте все отчетливо понимали, что к четвертому бую разрыв будет так велик, что впору сходить с дистанции и плыть назад.

Всем было все ясно, и лишь один капитан "Александры" без победы не собирался никуда возвращаться. У Олега был план. Свой собственный, не согласованный ни с кем и очень рискованный. Когда он начал приводить его в действие, даже "подготовленный" Рогозин чуть не подавился коньяком.

- Мать моя женщина - восхищенно прошептал он.

- Какого черта он творит? Строганов схватился за голову.

- Безумец! выпустив бинокль из рук, прошептал польский консультант.

Равнодушных не было. Накренившись недопустимо низко, грозя вот-вот перевернуться, "Александра" огибала одновременно буй и соперника. Мачта трещала. Паруса, как бритва, резали воздух над самой водой, а экипаж на страховочных ремнях висел на противоположном борту яхты. Готовые в любой момент превратиться в пловцов, спортсмены и не думали ослушаться своего капитана. Поражений хватило всем. Сейчас каждых думал только о победе и готов был на любой риск.