Рейдер

Он не звонил ей больше суток, не отвечал на вызовы и смс. Погряз в делах, как в трясине, и лишь сейчас нашел свободную минуту. Непростительно? Нет, убийственно. Другая скорее всего устроила бы скандал. Но она - не другая.

- Привет, милая. Как у тебя дела? - буднично, словно только утром простились.

- Привет...

- Надеюсь, вы уже добрались до следующей точки маршрута?

- Мы пришли первыми, - без намека на радость в голосе. Радоваться не выходило. Тяжелый фотоаппарат в руках, стыд перед капитаном и злость на себя перевешивали победу в гонке. Но Виктору ни к чему было знать это. Ни к чему! Как бы ей ни хотелось поделиться своим маленьким горем.

- Однако! Что ж, поздравляю.

- Спасибо. - Фотоаппарат, казалось, стал еще тяжелее. Шея уже болела. - Витя...

- Да, родная?..

- Я так по тебе... - и только она хотела сказать, что соскучилась, как в трубке послышался другой разговор. Строгонов распекал по второму телефону какого-то из своих работников.

Подробности Аля не слышала. Да ей и не нужно было слышать, чтобы знать, какими словами ее жених награждает провинившихся. За три года выучила каждое. Иногда с сочувствием к провинившемуся, иногда с досадой, а сегодня... Впервые. С завистью.

- Прости за то, что отвлекся. - Любимый жених вновь был на связи. - Ты что-то хотела сказать?

- Витя, - Аля закрыла глаза, откинувшись на спинку диванчика. - Я фотоаппарат утопила. Случайно. С объективом.

- Что?...

- Спинакер раскрылся, и я не удержалась. Он из рук выпал. За борт.

- Черт, Аля! Ты не ушиблась?

- Витя, я утопила свой фотоаппарат. Я - фотограф и такое... - прижала руку к губам.

- Да плевать на него! Кусок пластмассы. Милая, гораздо важнее, что ты цела и невредима.

- Да, конечно...

- Куда только Сафронов смотрел? Идиот! Ты точно не ударилась?

- Страховой пояс всегда прикреплен к лееру, - ответила бесцветным голосом девушка. - Со мной все хорошо, только... Фотоаппарат... - замолчала.

Дальше говорить не было смысла. О какой "фотоигрушке", как он сказал, могла идти речь? Его солнце поставило себя под угрозу. Китайская ваза чуть не разбилась. Забота душила. А ведь так хотелось сочувствия или на худой конец упрека. Как подчиненного, как опустившегося бомжа в подземном переходе на Тверской. Не солнце, а ее

- Витя, у тебя, наверное, работы много, а я тебя отвлекаю.

- Милая, ты точно в порядке? - разговор не клеился, и Виктор сам не мог понять, что не так.

- Да. Уже достала запасной комплект, - осеклась. Не то. - Все хорошо. На мне ни царапины, ни синяка.

В динамике послышался шумный выдох.

- Честно. Мне ничего не грозит.

- Ладно, - с хрустом сломался карандаш. - Послезавтра на банкете увидимся. И ты мне все расскажешь.

- Обязательно. Ты только береги себя. Договорились?

- Буду беречь.

- Обещаешь высыпаться, нормально есть и хотя бы иногда давать себе отдых?

- Конечно, солнце мое, - пришел его черед врать.

- До встречи... - обычная фраза, только вкус прощания в этот раз отдавал странной безнадежностью.

- Уже скоро. Пока.

Из трубки послышались короткие гудки. Наговорились. Не о том и не так. Как на разных языках. И ничего не оставалось, кроме как ждать. Новой встречи. Возможности хоть что-то рассмотреть в глазах и понять. Если будет время. Если не забудется в суете.

Стиснув зубы, Виктор повернулся к столу для совещаний. Гора папок с документами, чертежи, сметы, приказы... Захотелось сжечь все к чертям. Заманчивое искушение. Но отпустило. Строганов Виктор Николаевич, владелец одной из крупнейших кораблестроительных частных компании в стране горько усмехнулся безумным мыслям. Пригладил волосы. Жизнь... Забег продолжался.

***

Аля так и не поняла, из-за чего разревелась. Вроде ничего не произошло. Обычный разговор. Не первый и даже не десятый такого рода. Виктор как обычно был по уши в своем проекте. Он волновался о ней, переживал. А она За собственный сиюминутный порыв стало стыдно. До слез, до дурацкого, по-детски глупого желания повеситься прямо на ремне проклятого фотоаппарата. О чем она думала? Зачем рассказала? Как можно сравнивать его проблемы с ее маленькой трагедией? Жива, здорова. А большего от нее и не требовалось. Лишь сиять. Всегда.

Слезы катились из глаз, и взять себя в руки не получалось. Аля готова была пустить на дно и запасной фотоаппарат, лишь бы все прекратилось. Отложенная минута слабости. Плотину прорвало, и девушке оставалось лишь зло смахивать со щек соленые капли. Не слушая доводы рассудка, наружу рвались эмоции.

- Ну почему?.. Зачем я... - она корила себя и за разговор, и за слезы, и за глупые, ненужные желания, которым не было место в ее счастливой, безоблачной жизни.

Олег появился в каюте незаметно. Он бесшумной тенью спустился по лестнице и замер, пораженно рассматривая открывшуюся картину. На диванчике, баюкая на груди огромный фотоаппарат, обливалась слезами его чудесная фея.

- Кхе, - привлекая внимание, прокашлялся капитан. - Что за потоп на яхте? - шутливо, без упрека. Девчонке в последнее время отчаянно "везло", не хотелось отягощать участь.