Рейдер

Дальше Аля смотреть не могла. Витя и не думал попросить переключить канал. Хмурился, барабанил пальцами по мягкому подлокотнику, но продолжал слушать. А она не могла. Меньше дня прошло с тех пор, как стояла на мокрой палубе с Олегом и разговаривала о мечтах, правилах и кругосветной гонке.

Сейчас, в теплой машине Строганова, казалось, что это случилось в прошлой жизни. В жизни, в которой не было ни одной пустой минуты. Был Олег, была она... Они. Давно, но каждый миг беседы помнился, как будто кто-то снял все на видео и теперь прокручивал запись. Аля много бы отдала, чтобы запись вновь стала реальностью. Стоять рядом с любимым на ветру. Кутаться в полы его куртки и чувствовать, как от счастья замирает сердце.

***

День назад.

Частный яхт-клуб на окраине Санкт-Петербурга. Палуба яхты.

- Видишь эту яхту? - Олег указал вправо, на старый парусник. - Ей не нужно ни топливо, ни бригада техников, способных обслужить двигатель и сложное навигационное оборудование. Ей не нужна связь со спутниками или особый док. Ей вообще почти ничего не нужно. Ветер, звезды и вода - все. Развитие кораблестроения остановилось после того, как мы научились строить такие яхты. Она идеальна. Идеально и все, что с ней связано.

Олег усмехнулся и еще ближе прижал Сашу к себе. Никогда и ни с кем он не вел подобных бесед - моряки понимали без слов, а зеваки ничего кроме брызг и парусов не замечали.

- И ты считаешь, что жизнь на ней единственно правильная? спросила Александра.

- Выбор есть всегда.

- Выбор?

- Кто-то строит карьеру. Крутится как белка в колесе, пытаясь найти собственный путь. Кто-то сдается, течет по течению. Подстраивается, изучает правила, надеется на законы, мораль, привычки... Черт! Таких, наверное, львиная доля. Винтики.

- А ты?

- Я тоже винтик, - Олег усмехнулся. - Только винтик не в человеческой схеме, а вот... - кивнул в сторону залива. - У стихии.

Словно подтверждая его слова, ветер качнул яхту. Александра вздрогнула и, чтобы не упасть, ухватилась за сильные мужские руки.

- Ох!

- Я держу тебя, родная. Все хорошо.

Сафронов устоял. Он словно и не ощущал качки. Холодный ветер, соленые брызги, скрип такелажа все было для него привычно. Аля спиной ощущала, как ровно и спокойно дышит ее капитан. Грудь поднималась и опускалась. Щеку возле уха обдувало теплым дыханием, от чего сладкий озноб каждый раз волной спускался по телу.

- Не знаю, Олег... она поежилась. - Умом я тебя понимаю, но... Стихия строже, беспощаднее.

- Да. Все так. У нее свои правила.

- Суровые.

- Простые. Научившись жить по ним, очень сложно... Возвращаться к обычным. К человеческим.

Аля обернулась.

- Тебе сложно?..

Ответа не было. Ее собеседник смотрел серьезно глаза в глаза и молчал.

- Но миллиарды как-то живут, - голос девушки дрогнул.

Подумав немного, Олег нежно поцеловал ее в лоб.

- В Индии есть один поселок. Он находится высоко в горах. Там почти каждый день идет дождь. Даже по питерским меркам это очень дождливо, - хмыкнул рассказчик. И вот много поколений подряд в поселке живет одна необычная община. Отшельники. Они не принимают случайных гостей и ревностно охраняют свою территорию. Каждый день и ночь несколько постовых следят за тем, чтобы ни хищники, ни чужаки не приблизились к их поселку. Мужчины и женщины, худощавые, неотличимые один от другого. С блестящей, будто обмазанной маслом, желтой кожей и покорным, бесстрастным выражением лица. Они стоят под дождем без права покинуть свое место или хотя бы присесть. Стоят и смотрят. Вся их жизнь такое стояние. А вокруг непролазные леса, густые кроны деревьев, заслоняющие людей от солнца и звезд.

Олег на минуту прервал рассказ. Втянул полной грудью холодный воздух и, пока Саша не замерзла, спрятал ее к себе под куртку.

- Неужели такая жизнь им нравится? поглощенная историей Аля не сопротивлялась.

- Нравится ли?.. Моряк, который рассказал мне о поселке, говорил, что иногда самые молодые и неопытные уходят В большой мир. Не всем нравится стоять под дождем.

- И у них получается начать все заново?

Олег вздохнул.

- Нет. Спустя какое-то время большая часть возвращается. Иногда приходят не одни, с чужаками. Те остаются, соглашаются с правилами. И стоят.

- Не понимаю.

- Совсем?

- Они - Аля задумалась. Не могут начать жизнь в большом мире по его правилам?

Кивок.

- А чужаки?

- А чужаки больше не могут.

***

Вопреки всем надеждам Виктора странности в этот день все прибавлялись и прибавлялись. Даже его собственная квартира подверглась изменениям. Удобный мягкий диван, что стоял раньше возле окна, переместился к стене. Раритетный журнальный столик больше не красовался посреди комнаты в компании удобных кресел. Он исчез вместе с мягкими миниатюрными пуфами, которые, хоть и оживляли интерьер, но вечно путались под ногами. Гостиная казалась пустой как после новоселья.