Рейдер

На вошедшем последним Аароне взгляд Марины замер. Прозрачная с одной стороны, перегородка была совершенно непроницаема с другой. Он никак не мог ее увидеть, но когда его ищущие глаза остановились на стеклянной стене, Рогозина остро почувствовала присутствие.

Как и вечером, когда он смотрел на нее в камеру, так и сейчас по телу словно ток пустили. Горячие ручьи потекли по нервам, и, чтобы не упасть, пришлось снова опуститься в кресло. Разговор с отцом мгновенно стал прошлым. Обида, жалось — все исчезло, сменившись глухим, опустошающим отчаянием.

Что с ней происходило? Ни дела, ни запрет на мысли не защищали от эмоций. Они рвали на куски как бешеные псы. Тогда, в Израиле, Марина не ощущала ни счастья, ни восторга. Не думала о своих чувствах. Было хорошо, спокойно и, казалось, правильно. Крылья за спиной выросли от свободы, которую почти насильно подарил ей Берг.

Теперь, когда она вернулась на землю, прошлое выглядело ярче и острее. По объятиям, по шуткам, по ощущению, что рядом с тобой кто-то понимающий, твой — началась настоящая ломка. Есть перченые оливки, гася огонь поцелуем. Слушать шум прибоя и ироничный пересказ старых легенд. Устав от ласк, лежать на огромном диване и чувствовать, как мужская рука по-хозяйски гладит спину… Всего день прошел, а искушение закрыть глаза на обман и попроситься обратно уже измучило.

Когда она попалась в ловушку чувств? Когда прошла точку невозврата?.. Вопросы только множились, а вот ответов на них не было.

* * *

Аарон не знал, сколько может длиться ярость, но чувствовал, что определенно идет на рекорд. Прошло больше двадцати четырех часов после ухода Марины, а злость не утихала. Заклинило. Сам не знал, как высидел собрание и не разнес офис «Альфы» в хлам.

Хмурые лица акционеров, монотонное зачитывание повестки дня председательствующего — бесили. Как раздувшиеся индюки, они верили, что управляют процессом. Решают судьбу акций — смешно. Никто даже не догадывался о своей роли шахматной фигуры. Пешки, двигающиеся по доске только в том направлении, в каком позволяют правила и игроки.

Пешки… Какой оказался и он сам. Ограниченный всего в одном ходе, он выиграл партию, но лишился ценности не менее важной. Как же Марина ошибалась, называя его гроссмейстером. Как ошибался сам.

Бессилие подтачивало остатки самоконтроля. Минутная стрелка часов не желала крутиться быстрее, и лишь сообщение от Димы, что «объект» все еще в офисе, удерживало Аарона от ухода с собрания по-английски.

О Марине невозможно было не думать. После глупой сцены в фойе дома, после бессонной ночи он уже не мог сказать, на кого зол сильнее: на нее или на Леонова. Сбежать, не выслушав, прятаться, не желая бороться… Оставалось вычеркнуть его из памяти и уйти в регату, как уже сделала в прошлом.

За регату он бы посадил ее под домашний арест. В своей квартире. В Тель-Авиве. Когда собрание закончилось, именно с мыслью об аресте Аарон ринулся прочь из конференц-зала. Он даже не стал останавливать Рогозина, который унесся вперед, словно за ним черт гнался.

Со стороны они, наверное, смотрелись двумя бегунами на одной дорожке. Оба в костюмах, оба сосредоточенные. Жаль, приза на финише не оказалось. Обогнав Льва, Берг убедился у его секретарши, что Марины в приемной нет, после чего направился в собственный кабинет Рогозиной.

По логике вещей офис помощника генерального директора должен был находиться рядом с приемной, но или из-за «трепетных» отношений внутри семейства, или из-за врожденной скромности, кабинет Марины был так далеко, что пока Берг совершил марш-бросок, к злости прибавилось еще и раздражение.

Переполненный лифт, лестница, расположенная в конце коридора, словно архитекторы и сами не верили, что по ней кто-то будет ходить — здание «Альфы» в обеденный час пик напоминало муравейник. Однако и в кабинете Рогозиной Аарона ожидала неудача. Очкастая секретарша Марины, которая еще в первую встречу была немее рыбы, посмотрела на него так, словно он узнавал не местонахождение начальства, а оффшорные счета компании.

С таким же успехом Берг мог допросить рабочее кресло или черно-белую фотографию яхты на стене. Впору было начинать сомневаться в сведениях Димы. Он уже взял в руки свой телефон, чтобы снова уточнить данные, но вдруг случилось неожиданное.

Аарон заметил ее случайно. Фойе возле лифта было похоже на шумный перекресток. Работники, курьеры с пиццей, клиенты — все спешили по своим делам, словно после обеда ожидался армагеддон. И только длинноногая женщина в темно-синем костюме, казалось, никуда не торопилась.

Опустив голову, она смирно ожидала своей очереди. Единственная, кто ни с кем не говорил, не листал страницы на смартфоне, не переминался с ноги на ногу, будто это могло ускорить движение лифтов. Прямая спина, любимая сумочка на изгибе локтя, длинные красивые пальцы без колец… Берг как удар под дых получил. Смотрел на нее и не верил.

Глава 23. Не любовники. Часть 3