Рейдер

Звонок оборвался, и Павлов поднял глаза на Бугрова. У капитана был такой вид, словно адвокат только что разрушил самую светлую, самую нежную, самую выстраданную его мечту.

* * *

– Папка, я тебя люблю больше всех на свете!

Настя обняла сидящего за обеденным столом отца сзади и поцеловала его в макушку.

– Ты бы постригся!

Губернатор, тучный, крупный мужчина с мощной головой, посаженной на такую же мощную, необхватную шею и венчавшейся плоским широким затылком, угрюмо поглощал приготовленный дочерью омлет.

– Пойми ты, глупая девчонка, что нельзя одной мотаться по ночным дорогам. И почему ты не предупредила меня? Я мог дать свою машину.

Настя сморщилась:

– Твой шофер вечно воняет потом. И анекдоты у него глупые!

– Ну, хорошо, – раздраженно попытался отец урезонить вышедшую из-под контроля дочь, – не нюхай его и не слушай! Включи музыку!

– Ага, и несколько часов подряд слушать отечественный шансон?

Настя уселась напротив и подперла щеку рукой.

– Давай уж я буду ездить на своей машине, а ты с Васей.

– Ладно, – махнул отец рукой. – Только, чур, условие, всегда мне звонишь в начале пути, по дороге и как приехала. Договорились?! – Валерий Матвеевич поймал Настину руку, ставившую перед ним чашку с чаем. Посмотрел ей в глаза и нежно сжал огромной ручищей ее миниатюрные пальчики. – Иначе мне будет очень-очень плохо.

– Папуль, ну что ты?! – смутилась дочь. – Не расстраивайся, я обещаю тебе звонить и никогда не выключать телефон, а еще ты всегда можешь найти меня, позвонив оператору спутниковой системы поиска, которая стоит у меня в машине. Звонишь, называешь номер моей машины, затем пароль: «У вас продается славянский шкаф?», они тебе говорят, где я и даже с кем я. Потому что салон прослушивается через специальные микрофоны.

Отец скептически выслушал свою продвинутую в вопросах компьютерных технологий дочь и отхлебнул чаю.

– Умная ты у меня, сил нет! Если бы еще училась так же хорошо, как отца разыгрываешь… Может, переведешься в ГИТИС? Или во ВГИК? А то давай в Щуку… я могу Табакову позвонить…

Настя рассмеялась.

– Ой нет, папуля, не хватало еще, чтоб меня его жена приревновала! Да и не собираюсь я в актрисы. Я вот думаю, не заняться ли мне юриспруденцией? Это ведь так интересно: спасать людей, толковать законы, защищать невиновных! Романтика…

Отец с подозрением покосился на дочь.

– То, что я по твоей просьбе пригласил этого адвоката, еще ничего не значит.

– А я разве говорила, что он для меня что-то значит? – прищурилась дочь.

Губернатор раздраженно отодвинул звякнувшую о блюдечко чашку.

– Я не слепой. А ты его лучше обходи стороной. Он же во все дыры лезет! В любой конфликт! В любую свару! Да, пока все у него получалось, но я тебе говорю: это ненадежно. На бесшабашности еще никто карьеры не построил.

Настя, передразнивая отца, состроила скептическую мину.

– Я надеюсь, ты не станешь говорить этого ему за чаем?

Валерий Матвеевич глянул на скопировавшую его манеры дочь и невольно улыбнулся. До этого адвоката у дочери ходил в фаворитах молодой популярный писатель, написавший бестселлер про олигархов, еще раньше – ученый-физик, готовящийся стать нобелевским лауреатом, а до физика – генетик, судя по Настиным восторгам, открывший новый способ клонирования.

Ни с одним из них сколько-нибудь серьезных отношений у дочери не было. Уж это бдительный отец знал точно! Приставленные к дочери частные сыщики отрабатывали свои доллары на пять с плюсом. Кроме того, папа отлично знал характер дочери, целиком унаследованный от матери. Такой характер не дозволял мужикам приближаться ближе разрешенной дистанции. При малейшем несоблюдении дислокации нарушитель отправлялся сперва в нокаут, который Анастасия освоила, занимаясь кикбоксингом, а затем и в полное забвение, из которого ни один бывший кавалер так и не вернулся.

– Ну, что ж… – пожал могучими плечами губернатор. – Посмотрим на твоего плейбоя…

* * *

Они покидали убойный отдел в полном боевом порядке. Впереди всех шел с автомобильной запаской на плече капитан Селиванов, далее шли двое его коллег, нагруженных портпледом с костюмами господина адвоката, мешком с запасной обувью, кофром с бумагами, а также набором гаечных ключей и монтажных приспособлений для смены колес. И замыкал шествие – налегке, с одним только адвокатским портфелем – сам Павлов.

– Счастливой службы, – тепло пожелал он молоденьким автоматчикам на выходе, и те благодарно улыбнулись.

А едва они пересекли порог милиции, позвонил Ванюша:

– Артемий Андреевич! Вы уж извините! Эта девица у кого хочешь признание вырвет!

– Ты о моем новом телефонном номере? – рассмеялся Павлов.

– Не выдержал! – честно покаялся помощник. – Достала она меня! Пришлось дать…

Павлов рассмеялся, расспросил Ванюшу, как там устроились юные стажеры, пожелал спокойной ночи, проследил, чтобы все изъятые у него предметы были расставлены точно по своим местам, а едва он уселся в салон, раздался новый звонок.

– Это я, Рыбак, – стремительно сказал Мишка, – начну с главного: тебя этой ночью кончат.

Артем откинулся на сиденье, на секунду прикрыл глаза и тоже начал с главного:

– Кто?