Читаем Рейган полностью

Если в раннем детстве образцом для Ронни был отец благодаря его бесконечным захватывающим историям, то постепенно он начинал понимать, что за красивыми речами Джека не скрывается ничего путного, хотя, по крайней мере внешне, относился к отцу с глубоким почтением. Мать же все больше становилась образцом для подражания.

Нелл была женщиной религиозной, принадлежала к Ученикам Христа, одному из многочисленных течений протестантской церкви. Она настояла на том, чтобы Ронни был крещен именно в этой конфессии (старший брат по настоянию отца стал католиком). Нелл была убеждена, что высший долг религиозного человека — оказывать помощь ближним. От этого принципа она не отступала, вплоть до того, что давала приют в своем доме бывшим уголовникам, освобожденным из заключения, несмотря на нужду собственной семьи.

Нелл снисходительно относилась к запоям своего супруга и убеждала детей, что его пьянство — это хроническая болезнь, с которой следует смириться и воспринимать ее как некую данность. Рональд вспоминал: «Она уговаривала нас помогать ему и любить его»[37]. Далеко не всегда эти увещевания оказывали действие. На всю жизнь запомнил он, как в одиннадцатилетнем возрасте, придя домой из школы (Рейганы жили в то время в городке Диксон в том же Иллинойсе), он застал отца мертвецки пьяным, лежащим на пороге дома. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы затащить отца в комнату и уложить в постель. О том, что произошло, он не рассказал ни брату, ни матери, посчитав этот эпизод началом осознания им ответственности за родных и близких. Он понял также, что далеко не всем можно делиться даже с самыми близкими людьми. Чувство отвращения к крепким спиртным напиткам осталось на всю жизнь. Повзрослев, Рональд с удовольствием выпивал за обедом бокал хорошего вина, но для него было пыткой, если приходилось по какому-то поводу проглатывать рюмку виски или водки.

По инициативе матери никакого почитания родителей в семье не было. Дети называли старших по имени, а Нелл в свою очередь дала мальчикам прозвища, которые нравились обоим. Нила называли Мун (Луна) по имени героя карикатур известного художника Фрэнка Вилларда, Рональда с ранних лет звали Датч (Голландец), ибо так назвал его отец сразу после рождения.

Сами родители не имели образования. Рональд писал: «Ни она [мама], ни мой отец не имели никакого образования, кроме начальных классов. Никакие дипломы не нужны, как она считала, для доброты, точно так же, как мой отец верил, что только энергия и самоотдача в работе являются ингредиентами, необходимыми для успеха»[38].

Это, однако, было не совсем так. Нелл считала, что, невзирая ни на какие материальные трудности, ее дети должны получить высшее образование. Она особенно радовалась успехам младшего сына, который рано, до поступления в школу, научился бегло читать, легко запоминал прочитанное, особенно стихи, придумывал, следуя примеру отца, разные истории, но в отличие от него отнюдь не выдавал их за нечто, происшедшее в действительности, стал рисовать, особенно увлекся комическими сюжетами.

В городке Диксон, где семья задержалась на довольно продолжительное время, мама вместе с обоими сыновьями записалась в труппу самодеятельного театра водевилей, который считался гордостью местных жителей. На его сцене состоялся дебют Рональда Рейгана как актера в нескольких комедиях, названия которых, как и авторов, он не запомнил.

<p>Взросление</p>

В 13 лет, весной 1924 года, Рональд поступил в «высшую школу», как в США по сей день называют старшие классы общеобразовательной школы. Он был невысок, худощав. Незадолго перед этим у него была обнаружена близорукость, и с этого времени он вынужден был, как предполагалось, постоянно носить очки. Впрочем, это было только до того времени, когда в начале 1960-х годов появились мягкие контактные линзы. Рейган был в числе первых, кто стал ими пользоваться, и больше его в очках не видели. Но было это еще далеко впереди.

Пока же, до 1924 года, ни родители, ни сам Ронни не замечали близорукости. Подростку казалось, что все люди видят так, как он. Лишь когда он пожаловался, что ему трудно читать, мать повела его к доктору. Рейган писал в своих мемуарах: «Мне не приходило в голову, что я близорук. Я просто считал, что мир состоит из цветных пятен, которые становятся четкими, когда к ним приближаешься. Я был уверен, что такими же были остальные люди»[39].

Естественно, и внешность подростка, и очки поначалу не делали его популярным среди одноклассников, которые ценили прежде всего физическую силу и то, что они считали мужественностью. Рональд же поначалу был тощим и физически слабым. Он, однако, с детских лет проявлял упорство и настойчивость в достижении тех целей, которые ставил перед собой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное