Рейх. История германской империи

Когда 4 августа 1914 года редактор газеты «Гамбургишер Корреспондент» фон Эккардт сообщил Бюлову, что Англия объявила войну Германии, тот мрачно отозвался: «Наступает горе Нибелунгов!» На следующий день экс-канцлер был принят императором, и его потрясло, по его словам, «бледное, испуганное и искаженное лицо Вильгельма 11, который казался возбужденным и вместе с тем обессиленным. Глаза беспокойно бегали». Зачинщик войны, до последнего момента надеявшийся на британский нейтралитет, был потрясен тем, что самый опасный враг Германии открыто вступил в борьбу, которая, как все понимали, будет борьбой не на жизнь, а на смерть и кончится крахом одного из соперников. Канцлер же Бетман-Гольвег на вопрос Бюлова: «Скажите, пожалуйста, как все это произошло?», т. е. каким образом началась мировая война, – только воздел руки к небу: «Да кто ж мог это знать!» Потом, правда, он пытался подвести рациональную основу под свою политику, приведшую Германию и мир к катастрофе: «Будет жестокая, но короткая, очень короткая гроза. Я рассчитываю, что война будет продолжаться три, самое большее четыре месяца, и на этом я построил свою политику. А затем я надеюсь, несмотря на войну и даже именно благодаря войне, установить действительно дружественные, полные взаимного доверия, лояльные отношения с Англией, а через Англию и с Францией. Германо-англо-французская группировка была бы лучшей гарантией от тех опасностей, какими угрожает всей европейской цивилизации варварский русский колосс… Внешнеполитический культурный блок между Англией и Францией будет… благодетельным и плодотворным». Бюлов был потрясен наивностью Бетмана, полностью оторванного в своих построениях от реального положения вещей. И канцлер, и император, обещавший солдатам, что они вернутся домой еще до осеннего листопада, рассчитывали на шлиффеновский блицкриг, призванный сокрушить Францию. Они надеялись, что французы и бельгийцы капитулируют, после чего Англия не рискнет продолжать войну в союзе с одной только Россией и пойдет на компромиссный мир, а Россию тогда тоже можно будет принудить или к миру, или к капитуляции. При этом у германских вождей не возникало никаких сомнений в осуществимости «гениального плана Шлиффена» и не было заготовлено альтернативных сценариев на случай, если он вдруг даст осечку. А ведь несложно было предположить, что французы, имея за своей спиной всю мощь Британской империи, не капитулируют даже после потери столицы и значительной части армии. И вот тогда, действительно, горе Нибелунгам! Но канцлер так надеялся на блицкриг, что даже запретил делать закупки продовольствия в нейтральных странах в дни сараевского кризиса, чтобы не создавать у противников впечатление, что Германия готовится к войне. Тем более что на три-четыре месяца войны запасов хватило бы с лихвой.

Многие в Германии недооценивали опасность того, что Англия оказалась в числе противников Германской империи. Здесь сказалась вера в то, что война будет «молниеносной». По свидетельству Бюлова, «когда в августе 1914 года начальнику Генерального штаба Мольтке сообщили, что Англия объявила нам войну, он со вздохом облегчения сказал: «Слава богу, я предпочитаю видеть английскую армию перед собой, чтобы иметь возможность разбить ее, чем когда она недосягаема в своем недоброжелательном нейтралитете». В Мюнхене на улицах расклеивали объявление короля Людвига III: «Англия объявила нам войну. Одним врагом больше, тем почетнее будет наша победа».

Как справедливо заметил Карл Каутский, «с того момента, как Бельгия решилась на сопротивление, а Англия вступила в войну, положение Германии стало отчаянным».

Рейхсканцлер Германской империи Теобальд фон Бетман-Гольвег (1856–1921) – германский политический деятель, рейхсканцлер Германской империи, премьер-министр Пруссии в 1909–1917 годах

И уже 5 августа начальник германского Генштаба представил МИДу очередной меморандум, в котором звучала нескрываемая тревога: «Объявление войны Англией, которое, по достоверным сведениям, было задумано с самого же начала конфликта, заставляет нас исчерпать все средства, которые могут содействовать победе. При том серьезном положении, в котором находится отечество, нашим долгом становится пользование всякими средствами, могущими повредить врагу. Жестокая политика, которую ведут против нас наши противники, дает нам право на беспощадный образ действий.

Восстание в Польше подготовлено; оно падет на уготованную почву, так как уже сейчас наши войска встречают в Польше почти как друзей. Так, например, во Влоцлавеке они были встречены хлебом и солью.

Настроение Америки по отношению к Германии дружелюбное. Американское общественное мнение возмущено позорным обращением с нами. Это настроение следует, по возможности, использовать. Самые влиятельные лица немецкой колонии в Америке должны быть призваны воздействовать на прессу в нашу пользу и впредь. Возможно, что Соединенные Штаты под нашим влиянием решатся на выступление своим флотом против Англии, за которое в виде награды за победу им улыбнется Канада.