Рэйки Риохо

Клин клином вышибают? Что ж, решает режиссёр, и мы «вышибем» раздвоенность раздвоенностью. Как? Стоит наша Галя у дома возле машины и ждёт мастера-плиточника и подругу. Думает: «Может, самой перетащить эти упаковки? Но ведь тяжело, надорвусь. Но и ждать не могу… Или всё же подождать… Обещал ведь…» И берётся перетаскивать. Щелчок в шее. Приходят мастер с приятельницей. Физическое воздействие уже произошло, и режиссёру остаётся только разыграть сцену с командиршей.

4. Однако роль этой актрисы-подруги не могла бы достичь цели (осознание задачи духовного развития № 1), если бы не была подкреплена кармической программой рода. И режиссёр вызывает из подсознания программу диктатора-отца. Её-то я и почувствовала через свою руку как удар по спине, кол в горле и властный голос. В данном случае, казалось бы, негативная программа сыграла на высшее благо, как бы говоря: «Обрети себя, обрети свой голос».

Кстати, эта тонкая, метафизическая составляющая нашего сеанса исцеления проявилась ещё и телесно, вполне зримо. Начав делать Галине массаж шейно-грудной области, я обнаружила пальцами уплотнения, от правого плеча до левой подмышки. Эта дорожка по окончании массажа стала похожа на след от удара бичом.

…На следующий день Галина вышла на работу, но боль в спине оставалась прежней, несмотря на анальгетики. Вечером я позвонила ей и предложила выслушать всю раскладку проблемы, как я её поняла. «Ты можешь принять это или не принять, – сказала я, – выбор за тобой. Но облегчения не наступит, пока не будет осознана причина всего этого процесса. Понять его во всех тонкостях, во всех нюансах взаимосвязей можешь только ты сама. Поверь, я это знаю на личном опыте».

Это очень непростой опыт – тщательного наблюдения за ускользающими ассоциациями. Несколько лет назад, во время работы с кармой рода, я почувствовала резкую боль в пояснице справа. Попробовала встать и поняла, что могу двигаться только в одном безопасном положении, а чуть повернусь не так – резкая боль, даже дыхание перехватывает. Я испробовала всё, что знала и умела, но ничего не менялось. Даже знакомый мануальный терапевт приходил, но после его встряхиваний и растираний я лишь благодарила, говорила, что мне стало лучше, боясь его обидеть, и оставалась с той же болью справа, пронзающей при неосторожном повороте всё тело.

Недели через три я исцелилась почти мгновенно. Дома не было никого, я лежала, погрузившись в Рэйки с одной страстной мольбой из самой глубины сердца – помочь мне осознать причину боли.

Невозможно описать, что и как происходило внутри меня, – это не метод, это медитация. В какой-то момент я ощутила саднящую душевную рану от потери отца в годовалом возрасте, потом пошли воспоминания и сцены, связанные с мамой, семьёй, материальными и финансовыми проблемами. Каким-то непостижимым способом они нанизывались на одну ассоциативную нить, и я плакала, просила прощение, остро чувствовала любовь ко всему, что было в моей жизни. Так прошло часа два, а когда я вынырнула из глубины, то ощутила себя «как новенькая». С той поры эта боль уже не возвращалась. Но уйдя, она оставила после себя неоценимые подсказки осознания.