Рэймидж и барабанный бой

После этого Рэймидж спустился, чтобы воспользоваться столом в своей каюте. Даже склонив голову, он не мог здесь стоять прямо, хотя это едва ли имело значение — каюта была слишком крохотной, чтобы разгуливать по ней. И в настоящее время, как нетрудно было догадаться, временно принадлежала молодой женщине, привыкшей, что вокруг нее суетится множество слуг: невесомые интимные предметы туалета — сплошь легкий шелк и тончайшие кружева — валялись на столе и были навалены на койке. Когда он убрал несколько со стола, то увидел, что один из них все еще сохраняет форму ее тела — она, должно быть, сбросила его только что, когда переодевалась к обеду. Как наяву Рэймидж увидел вдруг обнаженную Еву, вырезанную Гиберти[3] на восточных дверях баптистерия во Флоренции — Еву, для которой Джанна могла послужить моделью: то же маленькое, изящное, крепкое тело; та же маленькая, упругая грудь, плоский живот… Он отложил белье, отпер второй ящик стола и вынул толстую книгу в пятнистом коричневом переплете, озаглавленную «Книга сигналов для военных кораблей».

Почти в самом конце он нашел сделанный от руки на полях книги список точек рандеву для судов средиземноморского флота. Он отметил широту и долготу самого близкого, № 11, и взял карту со стойки над столом. Точка рандеву отстояла на семьдесят пять миль к востоку от нынешнего положения «Кэтлин» — и направление ветра исключало малейшую возможность, что потерявшее мачты судно было британским фрегатом, ждущим, как часовой на посту, с новыми приказами или информацией для кораблей, должных пройти здесь.

Он поставил палец на карту. «Кэтлин» была здесь — примерно в ста милях к западу от южной оконечности Сардинии, потому что он вел ее южнее, ближе к африканскому побережью и в то же время подальше от Майорки, Менорки и юго-восточного угла побережья Испании. Судно впереди было слишком далеко к северу, чтобы быть британским и идти из Неаполя, с Мальты или Леванта в Гибралтар. Он поглядел на верхнюю часть карты. Тулон — да, французское судно, идущее с востока и направляющееся в этот большой морской порт, могло быть здесь. Но он видел и Барселону на западе и, дальше к югу, Картахену — возможные места назначения для испанских военных кораблей, капитаны которых будут стараться держаться севернее из-за мелководий и непредсказуемых течений вдоль низменного африканского побережья. Корабль, который возвращался, обогнув Корсику и Сардинию (он знал, что несколько испанских судов постоянно наблюдают за британским флотом) тоже мог оказаться здесь.

Он услышал крик Джексона наверху, но не мог разобрать слов, свернул карту, запер «Книгу сигналов», повернулся, чтобы покинуть каюту — и увидел Саутвика, спускающегося по трапу.

— Джексон говорит, что это — фрегат сэр, — объяснял штурман, поднимаясь за Рэймиджем по трапу. — Все смыло начисто, нет даже палки, чтобы поставить временную мачту. Говорит, что он вроде бы испанской постройки.

— Очень хорошо, мистер Саутвик: продолжайте двигаться к нему, пока мы не сможем убедиться.

Взволнованные Джанна и Антонио шли ему навстречу.

— Если это испанец, мы можем отбуксировать его в Гибралтар, — сказал Антонио.

Рэймидж покачал головой.

— Никакого буксира, если он не британец.

— О! — воскликнула Джанна. — Почему нет?

— Я…

— На палубе!! — закричал Джексон. — Он определенно испанской постройки.

Саутвик отозвался, а Рэймидж отвернулся, чтобы не отвечать на вопрос Джанны, но она повторила его.

— Потому, мадам, — сказал Рэймидж недовольно, — что у нас команда судна шестьдесят три человека и мы несем десять карронад, каждая из которых стреляет 6-фунтовыми ядрами менее чем на пятьсот ярдов. Если то судно — испанский фрегат, оно имеет приблизительно двести пятьдесят моряков на борту и, вероятно, еще и солдат, и несет по крайней мере тридцать шесть пушек, которые стреляют 12-фунтовыми ядрами на полторы тысячи ярдов. Каждое такое ядро может повредить нас — они больше четырех с половиной дюймов в диаметре — и если пара штук попадет ниже ватерлинии, мы затонем.

Антонио махнул рукой в сторону испанского судна.

— Но разве их орудия не направлены под прямым углом, как наши? Ведь они не могут стрелять прямо вперед или назад?

— Да, это орудия бортового залпа, и мы могли бы держаться в стороне от дуги поражения. Но они могут использовать свои погонные и ретирадные орудия на носу и на корме.

Антонио выглядел озадаченным.

— У большинства судов есть два специальных порта в кормовой части и два впереди. Вы просто перетаскиваете несколько орудий бортового залпа и нацеливаете их через порты, — объяснил он, показывая на корму. — Вот для чего эти два порта.

— Но разве мы не можем рискнуть, если будут стрелять только два орудия? — упорствовал Антонио. — В конце концов, они будут раскачиваться, и без парусов они не могут развернуть судно бортом к нам, не так ли?

— Нет, но даже если бы у них не было бы никаких орудий, как мы можем захватить двести пятьдесят человек, которые будут очень возражать, если мы захотим взойти на их корабль, уже не говоря о том, чтобы взять их в плен?