Реинкарнатор

Неизвестно, сколько бы еще обвинений вылилось на голову несчастного, если бы не возник запах. Костя почуял, и в это же мгновение преобразился, будто из него вытянули все человеческое, оставив лишь функцию. Мозг переключился в режим компьютера, просчитывающего варианты и выбирая оптимальный. Запах на грани слышимости, но смерть наступит скоро, через десять-двенадцать минут. Доехать они не успеют, но можно дойти. Этого достаточно. Реинкарнатор взял чемоданчик и шагнул из машины.

– Константин Юрьевич! Вы куда?! – заорал ему вслед окончательно перепуганный водитель, но его голос потонул в рычании моторов.

Костя шел вдоль МКАДа, не замечая машин, те для него сейчас были словно деревья в лесу – всего лишь препятствие, которое надо обойти. Временами «деревья» начинали двигаться и сигналили, но он не обращал на это внимания. Шел по своему туннелю, и время тикало, будто бомба с часовым механизмом. Не успеешь – взорвется и кого-то убьет. Реинкарнатор не знал кого, но ему очень этого не хотелось.

А вот и причина пробки. Два автомобиля застыли смятой фольгой, рядом мигала проблесковым маячком машина ГАИ, а на обочине бригада медиков суетилась над распростертым телом. Даму лет сорока пытались вернуть к жизни. Ее красивые светлые волосы рассыпались по асфальту, но на них никто не смотрел.

– Разряд! – крикнул реаниматолог, и от удара током хрупкое тело дернулось.

– Еще!

Дефибриллятор вновь отдал импульс тока и умер. Больше чем на два раза его не хватало, и, пока его спешно заряжали, медик стал делать массаж сердца, ритмично надавливая на грудь.

– Фохао. Реинкарнация. Мне нужно пространство, – произнес Костя, опустил на асфальт чемоданчик и привычно начал собирать кармограф.

Медик, большой и грузный, похожий на бурого медведя, гаркнул:

– Какого демона?! Кто его сюда пустил?! Прочь!

Двое в белых халатах, женщина лет пятидесяти и молодой интерн, растерянно переглянулись. Как можно не пустить реинкарнатора? И если он тут, то… дело плохо. И пусть он исполнит, что должен. Сам же Костя и не слышал ничего. Закончив собирать прибор, он уже потребовал:

– Освободите пространство. Метр от умирающего!

– Выкуси! Она не умрет, пока я рядом! – прорычал реаниматолог, не прекращая нажимать на грудную клетку.

– Она умрет. В любом случае. Но либо со слепком кармы, либо без. Убирайся отсюда!

– Илья Ильич, может, правда дать ему минуту, пусть сделает слепок, – осторожно предложила врач.

– Заткнись! Где кислород, твою мать?!

Женщина бросилась к машине «скорой» помощи и через мгновение уже надевала на блондинку маску.

– Ты убьешь ее. – В Костином голосе не было эмоций, лишь констатация факта.

– Это ты убьешь ее!

– Она мертва. Или будет такой через две минуты. Я почуял это десять минут назад.

– Или ты ошибаешься!

– Я никогда не ошибаюсь.

Внутренние часы тикали с ужасающей громкостью. Костя не мог позволить, чтобы смерть снова победила, поэтому он просто подошел к здоровяку и отвесил ему хук. Тот рухнул мешком и отключился.

Костя успел нажать кнопку на кармографе, прежде чем получил кулаком от интерна. В голове взорвалась сверхновая, кровь из разбитой губы заляпала белую форменную рубашку, но он остался в сознании. Бить так, чтобы вырубать противника, в мединституте явно не учили, в отличие от реинкарнаторской. Так что это ерунда, не страшно. Вот только интерн бросился делать массаж сердца…

Костя выключил прибор. Медленно начал его разбирать, складывая в чемоданчик с тиснением в форме круга. Секунды стучали в голове, как град по листу железа. Сорок… тридцать… Здоровяк со стоном приходил в себя, врач замерла белым изваянием, а интерн все жал на грудную клетку.

Мир обрушился, будто водопад. Автомобильные гудки, выхлопные газы, холод, боль, усталость, жажда и еще множество ощущений и, самое ужасное, эмоций. Захотелось взвыть. Он бы успел! Он же почти ее спас! Ну что за дебилы работают в реанимации?! Ну почему люди должны умирать, когда он рядом?! Костя схватился за голову и застонал.

– Она умерла? – тихо спросила врач.

Костя не глядя кивнул.

– Вадик, хватит. Проверь пульс, запиши время смерти.

– Зинаида Михайловна, давайте разряд! Я смогу…

– Вадик! – рявкнула врач. – Зафиксируй время смерти!

Костя с трудом отошел на обочину и почти рухнул на землю. Его трясло: то ли от холода, то ли от невыплаканных слез. Он. Опять. Не. Успел. Эти четыре слова – самый большой страх всей его жизни. То, что не дает ему покоя ни днем ни ночью. И сталкиваясь с ним лицом к лицу, вот как сейчас, хотелось выть, скулить, кататься по земле, сделать что угодно – лишь бы не чувствовать то, что раздирает его на кусочки.

– Это ты ее убил.

Костя даже не сразу понял, что эти слова – в его адрес. Здоровяк в белом халате навис глыбой.

– Я сказал: буду с ней – будет жить. Но ты решил по-своему.

Костю учили не только вырубать противника, но и убивать. И сейчас эти навыки включились сами. Будь перед ним худощавый интерн, запоровший слепок кармы, наверное, все кончилось бы очень плохо. Но двухметрового бугая весом под сто килограммов не так просто убить, даже если умеешь.