Читаем Реинкарнация безработных: Тревор и Саймон идут в отрыв! Том 1 (СИ) полностью

Понемногу мы уходили все дальше и дальше от опушки. Пару дней назад был небольшой дождик, так что на все еще сырой земле были прекрасно видны следы. Вглядываясь в них. То и дело, останавливаясь и вглядываясь в чащу. Прислушиваясь к мимолетным шорохам и принюхиваясь, мы шли по следу нашей жертвы. Выбор пал не на самую крупную дичь: небольшого зайца хватит. Петляя по лесу, обходя стороной возможные стоянки зверья посерьезнее, вскоре мы вышли на небольшую полянку, огражденную со всех сторон стеной густого леса. Посреди полянки гордо восседала наша жертва: довольно жирный заяц. Посмотрев на Саймона, я похлопал себя по плечу, потом указал на зверя: «Видишь?». Брат кивнул в ответ. Я поднял лук и вытащил из колчана на бедре стрелу. Вновь посмотрел на брата и прикрыл ладонью глаза: «Плохой обзор». Вновь кивнул, Саймон медленно, не издавая ни звука, раздвинул кусты. Кивнув, я положил стрелу на тетиву и прицелился.

«Я целюсь, но не рукой. Ибо тот, кто целится рукой, позорит своего отца. Я целюсь глазом», я положил стрелу на тетиву.

«Я стреляю, но не рукой. Ибо тот, кто стреляет рукой, позорит своего отца. Я стреляю рассудком», я медленно натянул тетиву.

«Я убиваю, но не оружием. Ибо тот, кто убивает оружием, позорит своего отца. Я убиваю сердцем», задержав дыхание, я спустил стрелу.

Тренькнула тетива. Стрела со свистом рассекла воздух и пробило тело зайца насквозь. Прямо в сердце. Мгновенная смерть.

- Ты… Ты убил его… - ошарашенно проговорила Сильфи. – Убил…

- Собственно в этом и есть суть охоты, - пожал плечами Саймон.

Я же бесшумно вышел из нашего укрытия и подошел к зайцу. Быстрым движением выдернул из него стрелу и, вытерев ее о траву, убрал в колчан. Достал свой охотничий нож, который получил в подарок на пятилетие. И не задумываясь, начал потрошить добычу. Я проделывал это столько раз, что все уже шло на автомате. В тот момент я ни на секунду не задумывался о том, что за мной наблюдает Сильфи. Стоит ли говорить, что увиденное настолько ее впечатлило, что она с испугом смотрела на меня всю дорогу обратно. А потом несколько дней избегала. Да и я тоже хорош…

- Эм… - я неуверенно переминался с ноги на ногу перед калиткой. – Роулз… Тут такое дело…

- Что, напугал мою дочурку, - Роулз с напускной суровостью посмотрел на меня.

- Ну тут такое дело… Вы же знаете, что если сразу о добыче не позаботится, то потом мясо вообще есть невозможно будет, - заговорил я. – Кровь спустить хотя бы нужно. А то свернется и мясо будет безвозвратно потеряно…

- Да не напрягайся ты так! – он подошел ко мне. – Все в порядке.

- Куда уж в порядке, - кисло усмехнулся я. – Сильфи меня боится теперь…

- Ничего она не боится, - Роулз хлопнул меня по плечу. – Просто шок небольшой и все… Она первый раз на охоте была. Ты то, поди, с пеленок с Константином по лесам шатаешься…

- Ну да, - глупо хохотнув, кивнул я. – Отец нас в два года с братом на охоту поволок. Мол, учиться надо с малых лет и все такое.

- Ну вот! – он повернулся к дому. – Сильфи! К тебе пришли!

В дверях показалась Сильфиэтта. Едва завидев меня, он опустила взгляд и отвела его в сторону. Ну вот, я вздохнул. Роулз только хлопнул меня по плечу, мол «Все в норме, не парься!».

- Тревор, - Сильфи подошла к калитке.

- Прости, - вздохнул я. – Я знал, что ты не привыкла к такому, но… Я совершенно забыл, что ты пошла с нами и действовал на автомате.

- Ничего, - Сильфи посмотрела на меня. – Я просто удивилась немного. И все.

- Точно все в порядке? – я посмотрел на нее. – Я тебя не пугаю?

- Как будто ты можешь меня испугать, - она улыбнулась.


Второй раз я навел шороху, когда во время занятий у Пола и Зенит сморозил глупость. В тот момент Саймон был в паре с Полом. Рудэуса поставили отрабатывать удары, эдакий «бой с тенью». Ну а я просто сидел в сторонке и ждал своей очереди. Сильфи тоже была тут. Зенит учила ее читать и писать. Ну а я размышлял о возможностях, которые дают безмолвные чары.

Уголь, графит и алмаз - суть одно и тоже. Аллотропные состояния углерода. Разница лишь в кристаллической решетке. Итак... Чтобы получить из графита алмаз в промышленных условиях можно "спрессовать" его направленным взрывом, спровоцировав уплотнение межмолекулярных связей и изменение кристаллической решетки... Могу ли я с помощью магии превратить уголь в алмаз? Взрывы, разумеется, сразу же отметались. Не хватало ещё деревню разнести. Да и неизвестно еще ценятся ли здесь алмазы… И тут мне в голову пришла совершенно сумасшедшая мысль:

- Интересно, а что, если применив принцип амбиполярной диффузии и обратно, я смогу пройти сквозь стену? – пробормотал я себе под нос. - Хотя нет... В лучшем случае вообще ничего не выйдет. В худшем сам стану частью стены…

- Тревор, - окликнула меня Сильфи, сидящая за столом рядом со мной. – О чем ты говоришь?

- Просто подумал, что если у меня получится разделить свое тело на множество небольших кусочков, то я, возможно, смогу пройти сквозь стену. Ну если сумею потом опять собрать свое тело…

Я не успел договорить. Уронив стик, которым она писала, Сильфи вскочила со стула. Подбежала ко мне и сжала в объятиях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее