Реинкарнация Кровавого короля (СИ)

Я тихонечко дошёл до кухни. Тенью просочился через скрипучие двери. Артём с Аделаидой спали в обнимку на перьевом матрасе, который кинули около стены. Спорим, что под покровом глухой ночи бесстыдники занимались чем-то извращённым. Никакого стыда, никакой совести! Мне аж самому захотелось найти какую-нибудь красивую малышку.

Я нежными ударами ногой по жопе будил подчинённого. Заспанный мужчина, аки кузнечик вскочил на ноги с мечом наголо и с выражением разъярённого демона на физиономии вертел во все стороны головой, ища глазами какого-то лютого врага.

Мою макушку он заметил не сразу. Ведь рост метр без двух кепок. Эх… тяжести перерождения. Но как приметил меня, скорчил недовольную миму и расслабился.

— Господин, чего такого срочного стряслось… нельзя ли будить мягче? Ненароком мечом садануть могу.

— Не сможешь, — автоматически ответил, попутно принимая геройскую позу. — Пора стричь баранов, мой дорогой друг! — загадочно произнёс, нацепив коварное выражение лица.

— Что? Каких баранов…

— Которых найдём! Знаешь какие-нибудь преступные группировки поблизости?

Арт спросонья не въезжал телегой в повестку дня… Он ладонью размазал лицо и сказал:

— Пару знаю… Но они вроде ходят под вашим многоуважаемым отцом. Разве хорошо грабить самого себя? И почему бы не наведаться к зажиревшим купцам там золото сыпаться из всех щелей, — он тяжеловато разбросал слова по комнате.

— Не-а… нельзя купцов. Видишь ли, цензура не позволять, а измываться над бандитами — это торжество справедливости! — благородно выплюнул последнее слово.

— Кто такая цензура, и почему она не позволяет? — подняв одну бровь, он непонимающе спросил. — Может сходить к какому-нибудь кровососущему лекарю по части мозгов?

— О бандах говори, о бандах, — сделал выманивающий жест рукой.

— Одна орудует за городом, поближе к Империи демонов. Вторая, более зажиточная, в землях за особняком Кровавой розы. Только у них какой-то конфликт с работорговцами.

— К городу сейчас нельзя… Слишком много там Практиков. Поедем к Белым полям, — задумчиво выдал. — И ясен пень, конфликт! Они же воруют отцовских фермеров.

Около города слишком много сильных людей, которые могут быть способны раскрыть мой истинный статус, и тогда лебединая песенка будет спета. В мгновение ока окажусь на разделочной доске, где какой-то маститый аристократ будет вынимать из брюха потроха в надежде пролить свет на неразгаданную тайну сожительства маны да эфира.

— Пробуждай спящую красавицу и поехали ограбим Барона! — воодушевлённо сказал я, уходя из кухни.

— Лучше бы в могиле лежал, там хоть спокойно, — прошептал Арт.

* * *

Сейчас мы скакали по белым полям наперегонки с ветром. Люди, подобно бездушным комбайнам, усердно возделывали землю, принадлежащую моему достопочтенному отцу. Белая трава пойдёт на изготовление самого распространённого зелья под названием Либриум, которое славиться высокой скоростью заживления ран в городе Беззакония.

Выручка от продажи снадобья помогает оплачивать личное войско практиков и творить тёмные дела за кулисами спокойных дней. Бандиты служат бичом для тех, кто решит утаить часть урожая. Не с руки благородному фермеров четвертовать, так и репутация пошатнуться может. Лучше возложить чёрную работу в другие мозолистые, окровавленные руки.

Я позаботился о «маскировке» напялил какую-то изодранную накидку, поверх которой накинул плащ. Вид был такой себе, но ведь не красоваться едем, а потрошить и раскулачивать.

Передвигаемся на резко поздоровевшей кобыле. Моя кровь вдохнула в неё третью жизнь и заставила перейти на вторую космическую скорость. Ладно, шутки в сторону. Скакун, как карп, нырнувший во врата дракона, обратился Сумрачным конём. Такое бывает, когда вампир высасывает кровь животного, а потом поит своей. Так что наш транспорт поменял вид поглощаемого топлива: «Очень удобно, я считаю». Хотя обращать животных считается кощунством. Возможно, позже поймете почему. Зато живность быстрее переходит.

Пылкая иностранка допрашивала меня, куда я намылил удочки: пришлось отделаться от неё правдой. И леди уже хотела бы с головой нырнуть за нами, как я резко напомнил об умирающей матушке и что отец-чудовище у неё один. А я уж очень скользкий гад, запросто могу сделать с ней всяко рода непотребства по пути, чем остудил пламенное девичье любопытство.

В тот момент она посмотрела на меня, как на отходы, и скрылась в тенях деревьев.

Фермеры недовольно поглядывали на коня, словно хотели вынести наши тела в центр города, накинуть петли на шеи, затянуть до хруста, да и устроить веселые посиделки на виселице до намокания штанов чем-то жёлтым и коричневым.

Ненависть и опаску ко всему мимо проезжающему понять можно. Смертные гибнут на полях в промышленных масштабах. Каждая жизнь, стоящая меньше ломаного гроша, принадлежит Барону. Даже их дети будут работать до самых порогов Поднебесного царства, а потом их место займут внуки.