Реинкарнация Кровавого короля (СИ)

По классике открылся серебряный разлом над ладонью, оттуда выпала сверкающая шкатулка, я тут же открыл её, увидев небольшой амулет, на котором изображена женщина с крыльями.

Описание:

Подвеска милосердия способна один раз наложить на тело нерушимым щит и переместить обладателя в случайное место.

Условия:

Проценты здоровья должны опуститься до 20 %. После перемещения предмет восстановит 55 % здоровья и разрушится. Не сработает, если наступит мгновенная смерть.

Ох, как хороша безделушка. Почти вторая жизнь, игра стоила свеч.

В довесок вытащил пять камней характеристик, немедленно поглоти. Решил поднять количество здоровья.

Предвестник: Стойкость +5.

Я выдернул с мясом раздражающие иглы и выкинул их на труп.

Пришлось обыскать обитель, но было пусто, даже церковные мыши и то богаче.

* * *

Чтобы не обременять кого-либо, скажу кратко. За кулисами я использовал кровавую связь, что позволила отдать дистанционные команды через кровь. Приказал Артёму выкупить несколько телег у фермеров и приехать по кардинатам логова как можно скорее. Также собрал всех до этого момента связанных женщин и вывел на улицу. Было много криков да ахов из-за моей новой внешности. Но мне как-то глубоко плевать.

На улице растаял снег, теперь апрель вернулся во владения. Пещеру знатно подтопило. Всюду царила слякоть, то тут, то там бежали ручьи воды, образовались целые озёра. К наступлению сумерок прибыли товарищи. Две грузовые телеги, запряжённые Сумрачными лошадями, стояли неподалёку.

Женщины ничего не знали, кроме того, что в загоне находятся старая партия рабов из других набегов. Я пока никого не выпускал и не заходил туда.

Я слышал тяжёлые шаги Артёма у себя за спиной, а как развернулся, Артём встал в ступор. Аделаида прикрыла рот руками.

— Святые отцы, что «ругательство» с тобой случилось? — встревоженно произнесла он.

— Порезался, когда брился, — скупо констатировал я.

— Ты похож на прогнившую демоническую морковку, — откуда-то с другого мира произнёс он, тыкая мне в лицо пальцем.

— Больно, вообще-то. Короче, стой на стрёме! Если кто-то попытается сбежать, просто лови. И этих барышней тоже! — указал на пятерых женщин, которые пытались смыть грязь водой из луж.

— Ну… Не вопрос.

Я сбил саблей замок и ногой открыл двери. Послышались крики и аханья.

— Без паники, господа, я пришёл с добрыми намерениями, — тут же словил на себе десяток изумлённых взглядов, словно я какой-то жестокий мясник, пришедший на работу с тесаком наперевес. Некоторые, уцелевши женщины начали закрывать телом детей. Разрозненная группка беспризорников вдавливались в углы, попутно обмачивая портки, смотря на меня глазами, полными звериного ужас. Другие детишки будто утратили души и не делали ничего… Мой взор приманил один десятилетний мальчик, который подобрал с пола покореженную палку, да стал стеной, оберегая миловидную девчонку лет семи.

Все были одеты как из-под иголки Короля Оборванцев. Древнее рваньё укутывало тела, сшитые из шкур ботинки красовались на ногах. Некоторые детишки были знатно избитые. То тут, то там сверкали фиолетовые синяки, кровоподтёки или подбитые глаза. Одна девчонка вообще была без рук, чем и привлекла моё внимание.

Я твердо шёл по направлению к ней. Местные обитатели сторонились меня, как бубонной чумы, пятясь и всё больше втискиваясь в стены, будто воображая из себя призраков, которые с легкостью могут проходить такие детские препятствия на пути. Девчонка просто молча лежала и глядела на меня потускневшими глазами. Тело было слишком истощено, чтобы противится чье-то злой воле. Рядом с ней находилась тарелка водянистой похлёбки и деревянная ложка, а на потертом красном воротнике находились следы от еды.

— Не тронь её, — вздрагивающим голосом, через силу выдул паренёк.

Меня немного позабавила его смелость. Возможно он станет неплохим воином у на службе.

— Ты не хочешь жить? — присев около безрукой, спросил я.

Её пересохшие уста, покрытые коркой начали хрипло и тихо говорить.

— Моих родителей зверски убили… сестёр изнасиловали на глазах… моё тело пожирает страшная болезнь… убей меня, — я прислонил ухо почти к устам, чтобы разобрать слова.

Но девочка лжёт. Ана не хочет умирать, просто жить вот так невыносимо.

После поднял её рубаху до грудей. Неестественно белая кожа девушки была покрыта странными голубимы венами, что подобно ненасытным змеям расползались от солнечного сплетения по всему телу. Приложив ладонь к коже, я понял, что она чересчур холодна. Её хрупкая жизнь должна была уже давно угаснуть, но по каким-то неведомым причинам еще теплилась.

Я пробовал применить статус, но почему-то совершенно не мог этого сделать.

Заинтересовался.

— Кто она такая, что с ней произошло? — обычно спросил я.

Никакого ответа не последовало.

— Прошу вас, пожалуйста, не заставляйте повторять дважды.