Реинкарнация [СИ]

Стас отчетливо вспомнил его слова — «я просто честно выполняю свою работу». Да, увидев возможность на выход из этого страшного мира, он предоставил ее ей. Именно такой — сквозь страдание и боль, через невероятные усилия тела и души, потому что иного попросту не было, и быть не могло. Это Ад, просто так, за красивые глазки и желание помочь, отсюда не выпускают. К желанию тут нужно было приложить нечто большее — душу вывернуть, стать другим. И он дал ей эту возможность, дал, несмотря на презрительные высказывания Стаса, на ненавидящие взгляды окружающий. На ненависть, направленную на него, хотя он делал благое дело. Делал, и молчал не вправе раскрыть свой замысел. И она этой возможностью воспользовалась. Воспользовалась во многом именно благодаря тому, как эта возможность была ей дана — не предложена, не объяснена, ибо тогда это все потеряло бы смысл. Нет, управляющий вывел ее, да и его Стаса на эту возможность через гнев, через отрицание его, управляющего, взглядов. Умный же сукин сын мужик, не зря видать, не просто был адвокатом, а адвокатом хорошим. И сейчас Стасу стало перед ним стыдно. Да он понимал, что на тот момент был прав — так вести себя с девушкой, да еще находящейся в полной твоей власти было свинством. Но вот только теперь он видел, что за всем этим стояло. И не мог не быть благодарным.

— Ну, и сукин же ты сын, — с чувством, но без злобы произнес Стас, делая шаг навстречу управляющему, — ну… спасибо.

— Я не Пушкин, но все равно приятно, — уже без напыщенного безразличия ответил тот, — теперь он улыбался, просто улыбался той открытой улыбкой, что свойственна обычным людям.

Анна тоже посмотрела на управляющего, но вот она похоже еще не понимала, за что должна быть благодарна и почему именно на него указал Илия. — «Ничего — подумал Стас, — еще поймет, времени теперь у нее на это будет много».

Девушка все же кивнула управляющему в знак благодарности. Кивнула робко, возможно не искренне, а потом, встав с колен, повернулась к людям на руднике.

Она смотрела на них, смотрела, чуть смущаясь и словно извиняясь за то, что именно она вот сейчас отправится в Рай, а не кто-то иной. А они вставали на колени, крестили ее, кто-то плакал. Они прощались с ней, с той, кто за эти последние дни сделал их жизнь тут немного лучше. И не тем, что пытался напоить их, нет, тут было иное. Просто в этом жестоком мире, в мире раскаяния и покаяния, нашелся кто-то, кто словно лучик надежды вспыхнул и согрел теплом их покалеченные души. Согрел своей непосредственность, желанием помочь, просто своим существованием и тем желанием добра, что так не хватало им в прошлой, да и этой жизни.

— А ведь она действительно стала для них святой, — подумал Стас.

— Все, нам пора, — произнес Илия, обнимая девушку за плечи.

Она помахала всем на прощание, обернулась к Стасу, улыбнулась, и… они исчезли. Но он в этот последний миг увидел на ее щеке слезинку, слезинку счастья.

А еще он услышал голос Илии, — загляни потом в свою сумку, думаю, тебе понравится то, что ты там найдешь.

Стас вздохнул, взглянул на управляющего, и зачем-то произнес: — Стас. — И протянул руку.

Они ведь так и не познакомились за все это время. Не те были у них отношения, чтобы вот так мирно беседовать.

— Георгий, — просто ответил тот.

— А может по пиву? — тут же предложил Стас, вспомнив, что у него есть целых четыре кружки этого пенного напитка. Сейчас ему хотелось извиниться перед этим человеком, как-то загладить вину за то, что так не лестно думал о нем.

— Пиво? От пива не откажусь, — Георгий огляделся, и махнул головой в сторону каменного нароста, что возвышался метрах в трехстах от каменоломни, — может туда? Вон вроде и место есть, где присесть.

Глава 8

Присели. Стас достал пару кружек пива из сумки и протянул одну из них управляющему.

Сразу пить Георгий не стал — сделал маленький глоточек, закрыл от удовольствия глаза.

— Это что же, даже местным боссам тут на одной воде сидеть приходится? — не без удивления спросил Стас, видя реакцию управляющего на пиво. — Ну и порядочки тут у вас.

— Я такой же узник Ада как и они, — ничуть не смутившись ответил Георгий. — И пусть тебя не смущает ни мой костюм, ни мои возможности, все это… — он чуть скривился, — лишь атрибуты работы. А по факту, тут у каждого свое наказание, и облегчать его никто не собирался.

— Даже тебе?

— А чем я лучше других?

— Ну… — тут Стас даже растерялся что ответить, как-никак перед ним был тот, кто управлял тут этой частью Ада, и сама мысль о том, что, тот жил как все, ну может не как все, но также погано как остальные, не укладывалась у него в голове.

— Тут нет блата или преференций, это не Земля Стас, — ответил тот, — тут каждый несет свой крест и жаловаться на это нет смысла. Мы все тут не случайно. А за свои грехи нужно платить.

— И чем платишь ты?