Реинкарнация Тьмы (СИ)

Грассо брыкается, отбивается не глядя, обеими руками. Я хватаю его руки своими, максимально откидываюсь назад, а потом со всей возможной силой внедряю свой лоб в область его переносицы. Мне удается повторить этот прием еще дважды, прежде чем Марио вырывается.

Он отмахивается локтем, превращая мои губы в фарш, но зато я успеваю в последний момент оседлать его спину.

Я обхватываю его шею мертвой хваткой, молниеносно пропускаю руку в замок.

Вот и все. И он это понимает. Хотя еще пытается бороться, стремится ослабить или сбить захват, бьет наугад за спину. Но все это лишь ускоряет агонию.

Я подношу губы к его уху и заставляю себя прошипеть: «Не просрите Пруссию!»

И сдавливаю захват изо всех сил. Через несколько секунд у меня в руках бессознательное тело. Очень надеюсь, что я не передержал.

Прошло, должно быть, немало времени, прежде чем я сумел подняться на ноги. Никто мне не помогал, но и не мешал.

Дождь поливает уже чуть сильнее, его капли приятно холодят избитое тело.

Я и до этого выглядел паршиво, а уж теперь и вовсе — краше в гроб кладут. Весь в крови, своей и чужой. С ощущением боли в каждой точке, где хоть что-то может болеть. И с громадным распухшим синяком вместо лица.

— Ну так что, я забираю дирижабль?! Или у кого-то есть возражения? — произношу я с вызовом.

Хотя, может, мне только показалось, что я это произнес. Никто не отвечает на мою дерзость. Только один из незнакомцев склоняется над поверженным Марио. Все таки лекарь. Повезло ему.

Следующее, что я чувствую это ощущение полета. Я лежу на чем-то мягком, нежные руки бережно пытаются вытереть мое лицо. Открываю глаза — так и есть, мы в дирижабле. Пересиливая боль, поворачиваю голову. В рулевой рубке восседает Григорий, рядом со мной Анжела. По ее щекам катятся слезы.

— Ты как, живой?

— Вроде бы...

С ее помощью мне удается занять полусидячее положение.

— А теперь, может, кто-нибудь мне объяснит, что это вообще было? — с вызовом произносит девушка.

— А что, собственно, тебя не устраивает? — довольным баском откликается Химик.

— Ну... Как-то все слишком красиво сложилось! Нелепый суд, смертный приговор, чудесное спасение, этот ваш дурацкий поединок — и хоп! вместо виселицы у нас оказывается свой собственный дирижабль! Кстати, полностью оснащенный для дальнего путешествия.

Со стороны Григория раздается сдавленный смешок.

— Похоже на план, не находишь? — я пытаюсь улыбнуться, что, учитывая мою избитую физиономию, выглядит, наверняка, просто ужасно.

Анжела некоторое время сидит неподвижно. Наконец, в ее глазах проскакивает понимание.

— Значит, Марио... он?...

Я киваю одними глазами.

— Вот черт! — девушка театрально всплескивает руками, — Я только-только смогла его возненавидеть!

Она с жалостью смотрит на меня.

— Ну а ваша драка! Это тоже часть плана?

Я морщусь от боли, пытаясь языком поставить на место шатающиеся зубы.

— Признаться, настолько подробно я не планировал...

Анжела нежно смотрит на меня, не зная, чем помочь.

— Но зачем все это? — спрашивает она.

— Затем, что только обороняясь войну не выиграть! — я отвечаю заготовленной фразой, — Пришло время нам нанести свой удар.

— И как же мы это сделаем?

— Во-первых, нас считают мертвыми. Во-вторых, нас не ждут у себя дома. Ну а в-третьих, у нас есть козырь.

— Какой еще козырь? — хмурится заклинательница.

Я киваю на двери в корме.

— Проверь каюты.

Девушка послушно встает и принимается открывать двери одну за другой, пока не доходит до запертой. Ключ от замка лежит тут же и она мигом отпирает его.

— Ханс! — восклицает Анжела.

— Никакой я не Ханс, мисс, — из двери появляется двойник Ханса, — Меня зовут Джон Доусон и я старший матрос на судне «Неудержимый». Ума не приложу, зачем меня сюда привезли.

— А я, кажется, начинаю понимать! — девушка глядит то на лже-Ханса, то на меня, — Джон сможет привести нас туда, где его создали... В самое сердце Секты.

Она испытующе оглядывает Доусона, но тот не поддается на такие уловки.

— Значит, ты давно все это задумал? — Анжела опять переключается на меня, — Еще в Каламате?

— Раньше... — говорить получается с трудом, — Когда стало понятно, что мы не вывозим...

— И что теперь?

— Теперь... Переносим войну на сторону противника, — я радостно осклабился, глядя в окно на приближающуюся грозу, — В Логово Тьмы...

Конец второй книги.