Реинкарнация: вторая жизнь в альтернативном мире

Ну да, ябедничать всегда считалось у детей чем-то плохим, хотя лично я в этом ничего плохого не вижу — закон и правосудие ведь и созданы, чтобы поддерживать порядок, так зачем пытаться всё решить самому с помощью самосуда? Другое дело, когда закон и правосудие не работают. Но это не в этом случае. Я знаю, что стоит рассказать об этом Архаидэс, как всё встанет на свои места.

— Если ты это сделаешь… — замешкалась она, обдумывая угрозу, — если ты это сделаешь, то я об этом расскажу всем остальным!

Фух, я уж на несколько мгновений подумал, что у неё окончательно сорвало крышу и она мне тоже теперь будет угрожать магией. Но всё же страх перед Архаидэс в ней слишком велик для такого. Правда, отпираться уже смысла я не вижу — всё равно теперь глаз с меня не спустит, и рассказать всё Архаидэс я не смогу. А значит… нужно искать другой способ.

— А зачем ты это сделала?

— Что?..

— Зачем ты так поступила с ней? Она ведь заботилась о нас всё это время.

— Конечно, это ведь её работа!

— А её доброта — это тоже работа?

— Конечно!

— А я думаю, что нет. Они действительно заботятся о нас, так как это их работа, но они делают очевидно больше, чем должны. Или, хочешь сказать, ты считаешь иначе?

— Я… — отвела она взгляд, — я… — её глаза намокли. — Она это заслужила! Мэри была лучше неё, а её выгнали!

Так вот в чём дело…

— За что?! Почему выгнали именно ей!? Почему другие остались!?

Ясно…

Как бы многие это не отрицали, но любимчики есть у всех и всегда.

И у служанки Мэри, которую уволили после прошлого случая с издевательствами, любимчиком была именно эта девочка. А любимчиком этой девочки из всех служанок была именно Мэри, так как та была добрее всех по отношению к ней.

Вот и выходит, что девочка попросту мстит за, по ей мнению, несправедливость по отношению к дорогому ей человек, хотя поначалу мне и показалось, что у неё слишком уж сильно завесилось самомнение на фоне успехов в магии.

А раз так…

— Мне тоже её не хватает, — сказал я.

— Правда?.. — тихо, недоверчиво спросила она.

Я кивнул.

— Она была очень доброй и заботливой, а ещё всегда и во всём пыталась помочь.

— Угу…

— Но мы уже не в силах ничего изменить. И срываться из-за этого на других — не выход. Мы ничего этим не добьёмся. Лишь навредим другим.

— Да, но…

— Это несправедливо, я понимаю. Можешь винить меня в произошедшем, если хочешь, но прошу: не надо срываться на тех, кто не причём.

— Нет… мне тоже не нравилось то, что тогда происходило. Меня это сильно пугало, и я тоже хотела, чтобы это побыстрее закончилось… Ты не знал, что так выйдет, а значит и не виноват…

К сожалению, я знал, что так выйдет. Я это отчетливо это осознавал, и просто так уж сложилось, что я выбрал именно эту сторону и этот способ решения проблемы. Мэри попросту не повезло, что решил уволить именно её. Как и не повезло этой девочке, что выгнали Мэри.

И я теперь буду жить с грузом этой ответственности. Но я всё ещё считаю, что сделал тогда правильный выбор. И если бы я вернулся назад во времени, попав в прошлое, — я бы поступил бы точно так же, как и в этот раз.

— Слушай, давай вернёмся назад в комнату, и ты попросишь у той служанки прощение, а я не буду ничего рассказывать Архаидэс? Хорошо?

Она несколько секунд раздумывала, а после сделала слабый кивок и угукнула.

Впоследствии мы вернулись в комнату. Эта девочка застенчиво подошла к той самой служанки и, стоя с опущенной вниз головой, тихо, виновато попросила у неё прощение. Конечно же, служанка простила её, и они обнялись. И что самое главное — это видели другие дети. Они увидели, что девочка была не права, решив, что раз у неё есть магия, то можно приказывать и повелевать другими.

И казалось бы, проблема исчерпана, однако… увы, нет.

Вскоре инцидент повторился, но её участниками уже был другой ребёнок и другая служанка, да и причина была другой. В этот раз я уже даже не раздумывал решать проблему каким-то иным способом. Я направился к Архаидэс и высказал ей всё в удобном для меня свете. А потом…

Произошло почти то же самое, что и при прошлом инциденте: сначала Архаидэс вызвала на разговор служанок, прислав посидеть с нами одну из ведьм; потом, когда пришли обратно служанки и ушла сидящая с нами ведьма, она зашла к нам в комнату; а далее — привычный ей, краткий и угрожающий монолог, обращённый к нам:

— Служанки действительно служат здесь. Тем не менее, не забывайтесь: они служат не вам, а мне. Они — моя, а не ваша собственность. А трогать чужую собственность — это крайне плохой тон и поступок, за который, решившемуся на подобное, однажды придётся расплачиваться. Я ясно выражаюсь?

Все дети одновременно, рефлекторно ответили:

— Да.

— Что ж, надеюсь на это. Повторение подобного я более не допущу. Если же вам так неймется помериться с кем-то силами при помощи магии, то ждите выпускного экзамена. Он пройдёт через год, — и выдав нам столь неожиданную новость, она развернулась и вышла за дверь, оставив нас в непонимании.

---------------