Рейнхард Шрёдер, как исправить реальность

— Куда бы я ни попадал, я интересуюсь местными достопримечательностями, — со смехом ответил Стикки-Ти.

— А от чего гибнут люди-то? — осведомился Саша. — Мы уже час гуляем, здесь довольно неплохо.

— Ха! Вот сунулся бы ты сюда без меня и очкастого лакея своей подружки! Я бы на тебя посмотрел! Начнем с того, что нестабильная вероятность не очень-то полезна для живого организма. Влетев в вероятностный пузырь, тебя тут же распараллеливает во все стороны, сознание в момент сходит с ума, не в силах сообразить, что такое творится. Представь, ты, такой, идешь по улице, облачками любуешься, никого не трогаешь, вдруг бац — ты стал вероятным здесь и еще на полшага левее, правее, впереди, сзади, и все это одновременно и смотришь так на себя со всех сторон!

— Ну, после приключений со своей сестренкой, я испытывал нечто подобное, и, может, не особо удивлюсь, — отмахнулся Саша.

Монстрик захихикал:

— Ну-да, ну-да, не удивится он. Впрочем, ты слегка попривыкший к нестандартным восприятиям, а средний англичанин сильно охренеет. Вот это и происходило здесь постоянно, Люди сходили с ума, прыгали с крыши какой-нибудь уцелевшей многоэтажки или в ужасе убегали от того, что принимали за призраков.

Саша кивнул:

— А понимаю, теперь, почему побывавшие здесь не рассказывали ни какой стройной картины. Они не понимали, что увидели. Это мы, уже повидавшие всякого, да еще с таким консультантом, сообразили — это вероятный Лондон, ничего удивительного.

— Те, кто сюда забирались, до эпицентра, конечно, не доходили. Они не видели оживших улиц современного города. Только то, что мы наблюдали в пригороде. Мерцания призраки.

— А если сюда спрыгнуть на парашюте?

— Самолеты над зоной пропадают, Саша, — напомнила Лаура.

Стикки-Ти фыркнул:

— А мы вообще сейчас в области локальной свернутой вероятности. Помните мы прошли как бы мембрану? Здесь с обычным человеком вмиг произойдут непоправимые изменения. Мне даже очкастого пришлось обернуть в кокон стабильности, он и то бы не пережил.

— Да ну, — хмыкнул Ричард.

— Не нукай. Хочешь, сниму защиту?

— Не будем экспериментировать, — буркнул Ричард.

Тем временем, пока они шли по пустым улицам, здания все больше дрожали и искажались, и вот уже вокруг нельзя было ничего толком разобрать кроме затопляющего белого света, тумана, и каких-то плывущих повсюду отражений города, которого нет, и который был.

А под ногами только мгла, в которой тонули ноги.

— Что-то мы куда-то не туда забрели, — пробормотал Саша обеспокоенно.

— Как раз туда! — хохотнул зубастик. — Самый центр всего этого безобразия.

— Что же получается, в эпицентре взрыва растет пузырь другой вероятности? В которой город не уничтожен? А почему так? — спросил Саша.

— А вот это надо вон того парня спросить, — небрежно махнул лапой за спину монстрик.

Все уставились на проступившего в тумане высокого широкоплечего человека, неспешно идущего к ним.

— Кто это, Ричард? Может нам пульнуть в него молнией? — взволнованным голосом спросила Лаура.

— Нет-нет, ни в коем случае. Бедолаге и так досталось! — запротестовал Стикки-Ти. — Он нам тогда так пальнет, мало не покажется.

— На нем что, форма нацистов? — ахнула Лаура.

Человек приблизился, и грубое лицо, которое знал каждый школьник в этом мире, ощерилось в улыбке.

— Конечно, на мне форма нацистов, девочка, ведь я нацист, — прогрохотал великий полководец Гитлера.

— Рейнхард Шрёдер! — воскликнул Саша. — Ты же умер, мужик!

— Да, я умер. Но жалею об этом.

— Зато мир не жалеет, приятель, — нашел повод пошутить Саша, чем заслужил косые взгляды от всех, кроме самого Шрёдера.

Генерал прошептал, как бы самому себе:

— Мир не знает, что я бы мог ему дать.

— Кто из вас двоих устроил нам свидание с откинувшимся безумным генералом? — строго посмотрела на Ричарда и Стикки-Ти Лаура, но взгляд ее задержался именно на зубастике — своего слугу-миллиардера она явно не подозревала в таких наклонностях.

— Эй, я тут не причем, — сказал монстрик. — Я не думал, что Рейнхард к нам вылезет лично. Это довольно необычно. Но парни, полагаю, перед нами причина пузыря вероятности.

Саша приблизился, разглядывая человека затмившего Гитлера в славе, и, по мнению многих, в преступлениях тоже. Но его фигура и лицо не имели четкости и слегка расплывались. Он сам здесь был какой-то вероятностью.

— Почему ты здесь? Ведь ты не уничтожал Лондон.

— Слава богу, нет, — сказал немец. — Я пришел к вам, вы здесь не случайно, вас вела судьба.

— Приятель, у нас уже есть чемпион по патетическим высказываниям.

— Раз вы здесь, вы те, кто мне поможет.

— Поможет в чем? — нахмурилась Лаура.

Генерал посмотрел на нее.

— Изменить мир. Может быть не этот, но тот, который я уничтожил. Изменить прошлое, создать новое.

Немец навис над Сашей, и тому невольно стало как-то зябко.

— Юнец, ты же хочешь того же, я знаю, я это почувствовал, и ты пришел сюда, увлекаемый судьбой, потому что именно я могу сделать реальностью твои смелые амбиции.

— Э-э… ну может быть, и что, взамен ты попросишь мое сердце, чтобы его съесть?

— Шутник. Ты скажешь ей, что она должна помочь мне принять другое решение и увидеть то, что я натворил.