Рейс № 103 Нью-Йорк – Москва

— Вот зря я его помянула, — проворчала Варвара Карловна и склонилась над ведром, я же пожелала слиться с другими сотрудниками компании, но не тут-то было: — Арина Юрьевна!

«Конец! Вот теперь мне точно конец! Даже не успела добраться до рабочего места, как уже укажут на дверь».

— Доброе утро, Роман Павлович, — проговорила с широкой улыбкой на губах.

— Как прошла презентация? — строго спросил он, сведя брови к переносице. На лбу из-за их схождения образовалась неярко выраженная буква «П», словно сама природа его клеймила. Видимо, он был еще не в курсе. Я переминалась с ноги на ногу, подбирая нужные слова. Но внезапно Роман Павлович потерял ко мне всякий интерес. Его глаза округлялись по мере того, как в здание входил наш айтишник, одетый в полинялые джинсы, кроссовки и чёрную толстовку с большими белыми черепами. Как и всегда… — Павел Соломонович, что у вас за вид сегодня такой?! Вы на работу пришли или на дискотеку? — гневно прокричал на весь холл временно исполняющий обязанности директора. — Час на то, чтобы переодеться, иначе можете искать другую работу! — угрожающе рявкнул он, и бедного парня как ветром сдуло из поля зрения. — Совсем распустились! За что мне всё это?! Почему Вы ещё здесь? — полетела гневная тирада на этот раз в мою сторону.

— Меня уже нет, — я ещё никогда в жизни не взлетала с такой скоростью на второй этаж: «Совсем, что ли, рехнулся?»

В отделе, в котором я работала, царил такой же хаос, что и в фойе. Значит, началась эпидемия. В кабинете было не продохнуть. Словно оказалась на парфюмерной фабрике. Мои коллеги толкались перед единственным в кабинете зеркалом и поправляли и без того идеальные причёски. Если бы не дресс-код, то они бы, несомненно, напялили на себя вечерние платья.

— Что происходит? — поморщившись, я помахала перед носом рукой.

— А ты разве не знаешь? — изумлённо воскликнула Раиса Васильевна — немного полноватая темноволосая женщина сорока лет. Правда, это с её слов. На самом же деле буквально неделю назад ей исполнилось сорок пять, но мы всем отделом делали вид, что ничего не знаем.

— Так её же не было три дня, — произнесла Екатерина Петровна — единственная замужняя женщина в нашем коллективе.

— Точно!

— Орешкин всё-таки решил приступить с сегодняшнего дня к своим обязанностям, — проинформировала меня худенькая светловолосая Надежда.

— Почему «всё-таки»? — я сняла пальто и повесила его в шкаф, а сумочку — на спинку кресла.

— Да что-то не устраивало его, видимо, — предположила Раиса Васильевна, отлипшая от зеркала.

Значит, Роман Павлович надеялся, что собрание акционеров оставит его на должности президента компании. Теперь понятно, чем вызвано с самого утра недовольство «Ромы с космодрома».

— Это второй директор за последние полгода, — недоумённо пожала плечами. — Так чем вызван кипиш?

— Новая метла по-новому метёт. Да и аттестация на носу, — прозвучал чей-то ответ, так и не внёсший ясности в их поведение.

Я подошла к окну и приоткрыла створку, чтобы проветрить помещение. Лучше бы этого не делала. Моё внимание привлёк темноволосый мужчина в чёрном пальто, тёмно-синем костюме с кожаным портфелем в руках. Он направлялся к входным дверям рекламного агентства «VPG».

— Только не он! — изумлённо воскликнула я во всеуслышание, сопровождая его взглядом. Меня сперва бросило в жар, но затем кровь схлынула с лица.

Голова сильно закружилась, в глазах потемнело, ноги задрожали и подкосились, но упасть мне не позволили сразу восемь женских тел, буквально впечатавших меня в пластиковое окно.

— Ох… Ах… Какой красавчик! Я уже влюбилась в него! — щебетали они над ухом одна за другой, а по моей щеке скатывалась одинокая слеза.

— Чем вы тут заняты? — послышался недовольный голос Романа Павловича, и все разом замерли в ожидании гнева замдиректора по развитию. — А ну-ка разошлись! — мои коллеги бросились врассыпную, словно тараканы при включении лампочки. — Вам следовало приступить к работе ещё… — он демонстративно отодвинул манжету белоснежной рубашки и посмотрел на часы, — две минуты назад. — Хоть бы компьютеры включили для видимости. А бардак-то какой на столах развели! Немедленно убраться в кабинете! — рявкнул Роман Павлович и вышел из помещения, громко хлопнув напоследок дверью.

И снова он забыл про меня. Как к этому отнестись? «Нет ничего хуже, чем ждать и догонять, — так гласит народная мудрость. — Может, самой пойти и покаяться? Только кому? Узурпатору в лице Романа Павловича или же тому незнакомцу из самолёта, оказавшемуся президентом компании? Если это он, то мне конец! Точно конец!»

Я потёрла ушибленный в суматохе локоть и обвела взглядом кабинет. Раиса Васильевна, как ни в чём не бывало, достала из ящика стола помаду, зеркало и продолжила марафетиться. Впрочем, не одна она.

— Ты чего застыла, как каменное извоняние? — смерила меня с головы до ног озадаченным взглядом Светка.

— Изваяние, — поправила её тут же Марина.

— Хоть бы губы блеском намазала, — Светлана пропустила мимо ушей поправку коллеги. Она привыкла к тому, что её частенько кто-то поправляет.