Рейс № 103 Нью-Йорк – Москва

Взглянув на часы, которые показывали без пяти шесть, начала собираться домой. Шурик вот-вот должен был подъехать на стоянку и отвезти меня в спортзал. Когда я потянулась за своей шубой, в кабинет вошёл Орешкин и закрыл за собой дверь… на ключ, торчащий в замке. В тёмно-синих глазах отчётливо читалась угроза. Его взгляд бесцеремонно бродил по мне. Я застыла на месте, пытаясь понять намерения босса. Кровь по венам побежала с удвоенной скоростью, в висках раздалась барабанная дробь.

— Зачем вы это сделали, Арина Юрьевна? — раздался бархатистый голос, лишённый, казалось бы, всяких эмоций. Сомнения в том, что он узнал о моей причастности, отпали мгновенно.

— О чём вы? — я, нервно сглотнув, попятилась.

Во рту ощущалась странная сухость. Орешкин сделал несколько шагов вперёд и поймал меня в крепкие объятия.

— Решили отомстить мне? Возомнили, что вам удастся остаться безнаказанной? Или мечтали оказаться в моей постели? Если так, то можно было не прибегать к столь радикальным методам. Поверьте, и без них не разочаровал бы вас, — вкрадчиво вымолвил он. Самомнения в нём было, хоть отбавляй!

— Наверное, Константин Евгеньевич, вы устали и вам следует хорошенько отдохнуть, — невинно вымолвила я, решив прикинуться глупышкой. — Извините, но мне пора, — надеялась, эта фраза заставит его отпрянуть от меня, но мои слова не возымели на Орешкина никакого действия.

— Вы бросили мне вызов, что ж, с радостью принимаю его, — он понизил голос до шёпота, такого манящего и волнующего.

Ответить мужчина ничего не позволил — его губы накрыли мои. Я попыталась высвободиться из крепких рук, отчаянно упираясь ладонями в мужскую грудь, хотя и понимала бессмысленность своих попыток. С каждой секундой моё сознание всё больше подводило меня, позволяя ощутить наслаждение, которое дарил его поцелуй.

На миг промелькнуло небольшое озарение. Я сделала ещё одну попытку оттолкнуть Орешкина, но он только сильнее сжал меня в объятиях и углубил поцелуй, подавляя остатки сопротивления, требуя полного подчинения. Босс заставил позабыть меня обо всём на свете и ответить со всей страстью. Сколько бы не заверяла себя в том, что ненавижу его, моё тело требовало продолжения.

По венам, словно магма, нёсся безумный огонь. Внутри зародилось запретное и мучительное желание. Я не выдержала этой пытки, и стон, сорвавшийся с моих губ, утонул в нём. Моя реакция завела его ещё больше. Безудержно, словно ему это было не под силу, мужчина терзал мои губы, заставляя их гореть огнём и отзываться на страстный зов.

Поцелуй прекратился также внезапно, как и начался. Орешкин поднял голову и в течение нескольких секунд пристально рассматривал меня. Его тёмно-синие глаза казались почти чёрными. Похоже, он и сам, пусть ненадолго, но всё-таки потерял над собой контроль. Он не разжал крепких объятий, даже когда его взгляд стал непроницаемым. Значит, Орешкин не забыл о причине, по которой здесь оказался.

— Продолжим или остановимся на этом? — резко спросил мужчина. Его тон вернул меня к реальности. Щёки мгновенно запылали от смущения.

— Остановимся, — чуть хриплым голосом ответила ему, пытаясь выровнять учащённое дыхание.

Ещё около минуты между нами шёл безмолвный разговор, но он всё же отстранился от меня и вышел из кабинета.

«Орешкин преподал мне великолепный урок. В итоге ему всё равно вот уже в который раз удалось выйти победителем, — с губ, пылающих от страстных поцелуев, слетел горький смешок. — Но как можно было позволить себе подобную распущенность? Как теперь появиться перед Шуриком? Он ведь ждёт меня, а я…» — мысленно корила себя.

Я прижалась спиной к шкафу, стараясь совладать с нахлынувшим на меня чувством вины. Внезапно дверь широко распахнулась. Стоило снова увидеть Орешкина, как внутри всё сжалось в комок.

— Сколько таблеток было? — прозвучал требовательный вопрос.

— Пациентам пожилого возраста коррекция дозы не требуется, — выпалила от злости то ли на себя, то ли на него, то ли на нас обоих фразу из инструкции. Синие глаза полыхнули недобрым огнём, и Орешкин сделал шаг вперёд. Повторения случившегося допустить никак нельзя было, поэтому поспешила добавить: — Одна.

Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но затем развернулся и, громко хлопнув дверью, наконец-то оставил меня в покое. Я не стала терять даром ни единой секунды, схватила шубу, глянула на себя в зеркало, закрыла кабинет и рванула прочь из здания. Мне оставалось лишь надеяться, что полумрак в салоне поможет скрыть следы поцелуев — заметно припухшие губы и лихорадочный блеск в глазах.

Я выскочила на улицу. Осмотревшись по сторонам, заметила знакомую мужскую фигуру, поджидающую меня неподалеку от входа в рекламное агентство, и бросилась на шею своему жениху, едва подбежала к нему.

— Арина, ты чего? — удивлённо спросил Шурик, прижимая меня к себе покрепче.