Рейс № 103 Нью-Йорк – Москва

Я широко зевнула, повела затёкшими плечами, посмотрела в окошко и увидела мерцающие башни Нью-Йорка. Улыбка тотчас тронула мои губы. Наконец-то через час-два удастся избавиться от компании босса. За весь полёт мы обмолвились всего парой фраз. Я притворялась спящей, а он практически всё время работал.

Самолёт совершил посадку на пятнадцать минут раньше расписания. Пассажиры вставали, доставали свои вещи с багажных полок и один за другим спешно покидали салон. Мы вышли из «Боинга» едва ли не самыми последними. Видимо, Орешкину нравилось, как я смотрела на него с мольбой, желая поскорее выбраться отсюда и оказаться наедине со своими мыслями.

В аэропорту Джона Кеннеди было не протолкнуться, вовсю кипела жизнь. Люди, словно муравьи, сновали туда-сюда. Я старалась поспевать за Орешкиным, однако меня то и дело толкали, наступали на ноги и даже не извинялись. Заметив это безобразие, босс схватил меня за руку, словно маленького ребёнка, и не отпускал до тех пор, пока мы не вошли в багажное отделение.

— Посидите пока здесь, — указал он на серый стул.

— А вы куда? — растерянно посмотрела на него. В душе на мгновение поселился страх, что Орешкин исчезнет и оставит меня одну в большом городе. А ведь я не знала даже название отеля, в котором мы планировали остановиться.

— Возьму автомобиль напрокат.

— Тогда я получу чемоданы, — хотелось оказаться хоть чем-то полезной.

— Не хватало, чтобы вы ещё свалились на багажную карусель. Потом придётся не только чемоданы вылавливать, но и вас.

— Где мы будем жить? — спросила у него, пропустив мимо ушей колкое высказывание.

— Будущие партнёры любезно предоставили нам жильё, — он с интересом наблюдал за моей реакцией.

У меня в очередной раз за день пропал дар речи. Я только и могла открывать и закрывать рот, хватая воздух. Никакие слова не в силах были описать моё шоковое состояние. Я уселась на стул и уставилась на вращающуюся багажную ленту, решив оставить улаживание всех дел начальству.

— Идёмте, — скомандовал Орешкин немногим позже и подхватил наши чемоданы.

Мы сели в арендованный автомобиль и поехали по вечернему Нью-Йорку. Огромные небоскрёбы возвышались над головой со всех сторон. Постоянно кто-то сигналил и, казалось, никого из прохожих на улице это не беспокоило, только между мной и боссом, как всегда, в салоне царило молчание, нарушаемое звуками ненавязчивой попсы.

Мы избегали смотреть друг на друга. Мужчина сосредоточенно вёл машину, а я с интересом вертела головой по сторонам. Где-то примерно через полтора часа нам удалось добраться до жилья. Консьерж выдал Орешкину ключи от квартиры, и мы поспешили к лифту. По мере того, как он поднимался на восьмой этаж, глаза снова стали закрываться. Всё-таки сон урывками в самолёте не позволил организму нормально отдохнуть.

В квартире имелось две комнаты — огромная гостиная, выполненная в светлых тонах, и не меньших размеров спальня. Однако стоило открыть в неё дверь, как застыла от удивления. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и решиться переступить через порог.

В центре комнаты на невысоком подиуме возвышалась кровать, способная запросто вместить четырёх человек, напротив неё — огромный телевизор с плоским экраном. Постель покрывало бархатное одеяло ярко-красного цвета. Огромное окно почти во всю стену было задрапировано шторами того же будоражащего цвета. Здесь имелось несколько стульев и небольшой столик. Завершающим штрихом в дизайне интерьера спальни стал зеркальный потолок.

«Ну и обстановочка… Прямо как в борделе. Не могли ничего получше предложить, что ли?!» — возмутилась я про себя.

В это время в помещение вошёл Орешкин, у которого в руках был мой чемодан. Казалось, увиденное его повергло в шок не меньше моего, поскольку он замер, а затем, опустив на пол свою ношу, почесал затылок. Орешкин выглядел измученным. В отличие от меня, он так и не сомкнул глаз за весь полёт.

— Идите первой в душ, — небрежно кинул босс, совладав с эмоциями, и покинул комнату. Значит, мне отведены роскошные покои.

Я склонилась над чемоданом и, открыв замок, достала оттуда косметичку и шёлковую пижаму, состоящую из шортиков и маечки на тонких бретелях, а затем направилась в ванную комнату, оказавшейся не менее странной, чем спальня. Две стены на три четверти были увешаны зеркалами, в правом углу стояла душевая кабина. Бросив вещи на полку для полотенец и отрегулировав кран, встала под горячие потоки воды. Они снимали усталость, но внутренний голос не переставал ворчать: «Вот прознает Шурик, что ты жила два дня с мужиком в одной квартире — жди цунами, бурей не отделаешься».