Рейс № 103 Нью-Йорк – Москва

Интересно, а она что тут делает? Неужели Орешкин взял себе новую секретаршу? Тогда понятно, отчего главная кобра нашего серпентария не в настроении. И приспичило же мне подействовать мне ей нервы. Лучше бы сидела и не высовывалась.

— Великолепно, — с мечтательным видом ответила коллеге. Её глаза злобно сверкнули. Как же, на святое, по её мнению, посягнула!

Возможно, наши препирательства очень скоро закончились бы, если бы не пришёл посыльный с букетом красных роз, которые, как оказалось, предназначались мне.

— От кого они? — с восторгом проговорила Екатерина Петровна. Меня также интересовал этот вопрос. Варианта было всего два: либо от Орешкина, либо от Шурика.

— Совсем стыд потеряла. У неё жених есть, а ей хахали цветы прямо на работу присылают, — сделала наша кобра язвительное замечание.

— Лера, тебе-то какое дело? Может, это от хахаля и есть, — укоризненно посмотрела на неё Раиса Васильевна.

«Любовь моя, прошу, возвращайся! Я сглупил, что отпустил тебя. Александр», — гласила записка.

«Он бы ещё Семёнович дописал! — недовольно фыркнула про себя. — Да, Лёля права была — сдаваться он не собирается».

— Арина, а где твоё кольцо? — взволнованно выпалила Светлана, и весь отдел разом уставился на мою руку. Румянец в то же мгновение опалил щёки.

— Ну-у… — протянула я и, тяжело вздохнув, продолжила: — Мы разошлись.

— Как так? — первой пришла в себя Екатерина Петровна.

— Видно, хорошо в командировке время провела, отработала его на совесть. Не зря же номера в отеле не нужно было заказывать. Какой нормальный мужик такое простит?! Я смотрю, в тихом омуте и черти водятся, — хмыкнула Лера.

— А тебе что, завидно? — встала на мою защиту Света, удивив всех тем самым. — Будто никто не знает, как ты к нему в трусы пыталась залезть! Наверное, только Варвара Карловна осталась в неведении.

— Так она же и посоветовала мне это! — сорвалась Лера на крик, указав на меня пальцем.

— Я?! — возмутилась её словами, пребывая ещё в шоке от услышанного.

— А ну разошлись! — попыталась призвать к порядку Раиса Васильевна, постучав по столу снятой с ноги туфлей. Но это оказалось не так-то и легко.

— Ты специально это сделала, — злобно зашипела королевская кобра. — Раз в жизни попросила кофе сделать, так он из меня потом чуть душу не вытряс, допытываясь, не ты ли приложила к нему руку. Признайся, спала и видела себя в его постели. Решила, ноги раздвинешь и повышение получишь?

— Да как ты смеешь?! — заорала я со всей мочи.

Вот зря она так сказала. Видимо, не знала, что у меня разгон от милой зайки до жуткой ведьмы не более пяти секунд. Долго думать не стала — схватила подаренные Шуриком цветы и бросилась к своей обидчице. Лера, осознав, что пахнет жареным, полетела со всех ног с воплями из кабинета. Я махала перед собой букетом, словно веником. Наглая девица выскочила из помещения, закрыла дверь и подпёрла её чем-то с обратной стороны. Я налегла плечом на деревянную преграду, образовалась небольшая щель. Через неё и попыталась добраться до коллеги.

Через пару мгновений моей атаки кто-то одним рывком открыл дверь, отчего мне с трудом удалось удержаться на ногах. Я почувствовала, как мои глаза расширились от удивления, а краска стыда залила лицо, когда увидела перед собой разгневанного босса, которому, видимо, и досталось вместо Леры.

— Ой! Простите, Константин Евгеньевич, — виновато проговорила я, пряча за спиной потрёпанные цветы. На левой щеке Орешкина краснела царапина.

— В мой кабинет! Немедленно! — его леденящий душу голос не предвещал ничего хорошего.

Вот сдалась мне эта Лерка? Поплевалась бы ядом и успокоилась. Захотелось экстрима? На, Арина, получай! Теперь ещё перед этим хоть на коленях прощение вымаливай.

Мне ничего не оставалось, кроме как направиться за Орешкиным. Лера пряталась за дверью и ехидно улыбалась. Она радовалась такому повороту событий и верила, что босс не спустит мне с рук этот поступок. Я показала ей кулак и мысленно пообещала устроить разборки по возвращении независимо от вердикта Орешкина. Босс же нацепил маску невозмутимости и широким шагом проследовал в приёмную, ни разу не удостоив меня взглядом на протяжении всего пути. Значит, быть грозе. А что он, вообще, забыл в нашей стороне? Сидел бы себе в уютном кабинете и носа не высовывал. Так нет же, принесла его нелёгкая! А вдруг это мы его вызвали, как нечистую силу, своими разговорами?

В приёмной за стойкой находилась красивая женщина лет тридцати пяти. Её светло-русые волосы были идеально уложены. Голубые глаза и чуть пухлые губы, накрашенные красной помадой, эффектно смотрелись на овальном лице. С подобной внешностью покорить сердце даже такого неприступного на первый вид мужчину не составит особого труда. От этой мысли на душе неприятно заскребли кошки.

Орешкин открыл передо мной дверь своего кабинета и пропустил вперёд. Сделав несколько робких шагов, я застыла посреди комнаты.

— Присаживайтесь, Арина Юрьевна, — указал Орешкин на кресло напротив себя.

— Спасибо, я постою, Константин Евгеньевич, — немного заикаясь, ответила ему.