Рейс 307

– Трое. И угадайте кто?

– Ну, – подключился Живцов.

– Наш неугомонный профессор, качёк, и ещё какой-то пузырь, – не отрывая бинокля от глаз, перечислил Сэм.

– Ну, если профессор, то по нашу душу, – махнул рукой Жива.

– Может шмальнёшь рядышком, чтобы он потерялся, – в шутку предложил Сэм, а то достал уже своей опекой. Хотя постой, они несут с собой что-то в сумках. Может еду?

– Да, – это бы сейчас не помешало, – согласился бортмеханик.

– Костя, спустись на камбуз и посмотри, что там есть из провианта, – распорядился Стратежник.

– Понял, Владимир Васильевич, – ответил тот и застучал туфлями по металлу.

– Владимир Васильевич, этой лодке в обед сто лет. Столько даже консервы не «живут», – начал было, бортмеханик.

– Не знаю, – сказал Стратежник. Лодка мне не показалась запущенной. Корпус не ржавый, лебёдки работают так, словно их только смазали.

– Вы правы, капитан, – подтвердил Жива. Лодка настолько не старая, что у неё даже аккумулятор не сел.

– Что? – оживился механик. Откуда ты знаешь?

– А ты спустись вниз и сам увидишь, – крикнул Самойлов.

Механик поспешил по следам второго пилота.

– Владимир Васильевич, здесь повсюду освещение горит, – вынырнул из чрева лодки удивлённый механик. Стратежник поспешил вниз.

* * * *

Профессор Бородин и Никита остановились в ожидании Атласного. Теперь, когда между ними и объектом было чуть больше двухсот метров, они ясно видели, что то, что когда-то они принимали за стену с башней – оказалось …:

– Подводная лодка японского императорского флота, времён Второй мировой войны, – поражённо произнёс профессор.

На рубке белела маркировка лодки I – 403.

– Значит, скоро мы увидим берег? – пришёл к выводу спортсмен.

– Да, я бы не прочь ополоснуться, – подоспел Семён Яковлевич.

– Трудно сказать, – ответил Бородин. Подойдём поближе.

ГЛАВА 16

Константин – второй пилот, спустившись вниз по узкому, похожему на большую, вертикальную трубу проходу оказался на капитанском мостике. Это место скорее напоминало одну из бойлерных в подвале большого дома, по которым в беззаботном детстве лазал он с друзьями – сорванцами.

Сейчас Косте было всего тридцать пять, и воспоминания о детстве были всё ещё свежи в его памяти.

Повсюду, куда не повернись, проходили кабеля, трубы разных размеров, торчащие из них большие манометры, и краны, раскрашенные в красный цвет, что придавало им особой значимости.

Спустившись вниз ещё на один уровень, он попал в некий коридор, по обе стороны которого были видны овальные проходы в другие отсеки. Сверху послышался звон туфель по трапу. Костя спрятался за перегородку следующего отсека. « Наверное, механик лезет», – подумал он. « Ну, сейчас я его встряхну».

Прижавшись к трубам, второй пилот затаил дыхание и стал ждать. Взгляд его шарил по отсеку, пытаясь подробней ознакомиться с обстановкой. Наконец он заметил, что в районе его левого плеча нечто чёрного цвета, свисающее сверху. Костя, повернув голову влево, после чего взгляд его пополз вверх. Чёрная, как ему казалось, тряпка, мирно свисающая над его плечом, оказалась прядью волос бледного женского лица, нависшего над ним. Открыв рот, оно смотрело на него белесыми глазами. Костя, вскрикнув, ввалился в предидущий отсек прямо под ноги спустившемуся бортмеханику.

– Костян! Ты чего? – опешил тот.

– Там, – дрожащей рукой указал Костя на соседний отсек.

– Что там? – серьёзно спросил механик, глядя на напуганного товарища.

– Ведьма! Там, слева, вверху, – дрожащим голосом добавил второй пилот, продолжая трясти рукой в направлении отсека.

Пока механик шёл в направлении перегородки, второй пилот оставался сидеть на полу, обнимая трап.

Механик переступил через перегородку и осмотрелся. Слева шёл трубопровод и кабель-трасса, а справа длинная, на весь отсек стенка, с дверью в конце. Он дошёл до конца стенки. Дверь оказалась открытой. Внутри стоял длинный стол с лавками по обе стороны, на стенах висели агитационные плакаты и фотографии японских военачальников в рамках, на дальней стенке, на специальных уступах лежал самурайский меч, а над ним круглые часы, стрелки которых остановились, на без четверти восемь.

Следующий отсек был намного меньше. На его площади размещался высокий, металлический шкаф, стол и электроплита.

Механик заглянул в шкаф. Там хранились брикеты с замороженными овощами и зеленью.

Заглянув под стол, он обнаружил бумажные ящики, увидев открытый «Мех» достал жестяную банку.

– Консервы, – пробурчал он себе под нос.

Увидев спускающегося Стратежника, Костя встал с пола и отряхнулся.

– Ну, что? – спросил командир спустившись.

– Осматриваемся, Владимир Васильевич, – доложил второй пилот.

* * * *

Странная компания из трёх человек остановилась метрах в десяти от субмарины.

– Поразительно, – причитал профессор. Я, как историк, мог бы побиться об заклад, что все эти лодки были потоплены американцами.

– И вероятно проиграли бы, – задрав голову вверх, констатировал Атласный.

– Да, – согласился Бородин. Странно, но да.

– Кого я вижу, – послышалось сверху. Профессор! – склонившись над перилами, кричал Живцов.