Рейс Москва – Стамбул

– Ахмед? – удивленно переспросила я.

– Такой симпатяга и очень властный, что весьма возбуждает.

Подъехав к компьютеру, я быстро ввела веб-адрес с визитки, случайно найденной между страницами религиозного труда.

– Вот! Все, что я знаю! Никогда не видела, не встречалась. Только это.

В замке входной двери загремел ключ, на пороге возник встревоженный Эрол, нашел меня взглядом.

– Приветик, как дела? – Не дожидаясь ответа, что, мол, все хорошо, он продолжил: – Марин, давай на балконе парой слов перебросимся?

Я понадеялась, что меня сейчас не скинут с балкона как свидетеля, который слишком много знал.

Отрицательные эмоции все сильнее кипели внутри меня. Взгляд Эрола выдавал стеснение и неловкость. Оставив Ленку наедине с интернетом, я направилась на кухню.

– Привет героям!

Эрол моментально уловил саркастические ноты в моем голосе. Хотелось накинуться на него с кучей вопросов и самой же отвечать на них, давя смелым монологом с откровенными догадками.

Посмотрев в бинокль, он сунул его мне в руки.

– Что?

– Третья линия. Смотри!

В этот раз устремив глаза на яхту «Леопард», я сразу же узнала фигуру Нашей, вышедшей из подъехавшего черного «Порше» и быстро поднявшейся на борт белоснежного судна.

– Ты что затеял? Меня проглотил как наживку, а теперь за моих друзей взялся?! – Ярости не было предела, я хотела продолжить, как вдруг ладонь Эрола внезапно закрыла мой рот, уверенно сдерживая голос внутри.

Испуг перехватил дыхание. Эрол смотрел мне прямо в глаза, стараясь призвать к спокойствию и воздержаться от недоброжелательных комментариев. Услышав скрип двери, он моментально убрал руку.

Москвичка, заглянувшая на кухню, обратилась к нам обоим:

– У вас тут все оки?

– …Пойдет… – отстранившись от меня, Эрол присел на стул.

– Лен, мне надо поговорить с тобой. Это важно.

– Я обратно на марину. Похоже, Ахмед серьезно в бизнесе, так что пойду кокетничать и просить вдвое больше. Бабок тут немерено!

– Может, не надо? – перспектива сомнительных последствий пугала меня.

– Ну уж это нам решать! Расслабься! Мы уже большие девочки! Пойду детали обговаривать, чего там хотят капризные заказчики. Буду через час. – Дверь так же резко захлопнулась, как и открылась, Москвички и след простыл.

Эрол отстраненно смотрел вдаль, не обращая на меня никакого внимания. Желая получить объяснения, я в то же время не хотела поддать жару и без того раскаленной ситуации. Следуя примеру Эрола, я так же равнодушно уставилась в необъятное морское пространство, стараясь казаться спокойной и ожидая, что он заговорит первым.

– Извини, что впутал и тебя.

Непонятное начало. Речь-то не обо мне.

Не отрывая взгляда от марины, он продолжил:

– Я не мог так взять и самому обо всем рассказать. Не знаю, догоняешь ли ты. Все карты были открыты. Не хотелось втягивать твоих подруг, но теперь уже поздно. Мы все делаем наш собственный выбор, и, если они изменятся или ты их больше не увидишь – это будет их решение.

– Ты хотел, чтобы я знала? Почему?

– Третья попытка может быть удачной, – его невнятный ответ внезапно напомнил о двух неудачных браках.

– А что те две?

– Деньги, роскошь, вульгарность и похоть привлекают людей. Цель – обладать лучшими вещами и познать экстремальный опыт в условиях первого класса создают привычку.

– Эрол, а что случилось с твоими бывшими? Где они сейчас?

– …Ты разве не догадалась? – Его взгляд, оторвавшийся от пейзажа, сконцентрировался на мне, заставляя перебирать бегающие мысли.

– Поместье? Они там были в ту ночь?! – Мне стало страшно от услышанного и сказанного мной же. «Неужели его бывшие были там, в банкетном зале с шампанским в руках?»

– В обоих случаях выяснилось, что я мешал им влиться в круг влиятельных людей и получить всю роскошь в полном объеме.

В таинственном особняке проводились встречи-слеты, позволяющие выходить за рамки религиозных принципов и исламской морали. Ведат давал возможность разгуляться самой больной и извращенной фантазии в реальной атмосфере стиля и брендов. Будучи тонким психологом, спекулируя своим же именем, он заманивал «крупную рыбу» в сети, из которых в дальнейшем было не выбраться. Правда, вырываться никто и не стремился! Открыто и не боясь подпортить репутацию набожной персоны, в особняке можно было иметь кого угодно и сколько угодно, при этом впадая в наркоэкстаз. Особи женского и мужского пола были проверены и физически здоровы. Секс-рабов здесь не держали: платили огромные суммы самой жертве (иногда ее роль мог играть сам заказчик, мечтающий быть психологически или сексуально униженным) – и она становилась частью тусовки, обслуживая до пяти желающих воплотить экстрим-фантазии. Это были своего рода извращенные игрища вдалеке от Ветхого и Нового Заветов и еще дальше от Корана и его толкования.

А на следующий день участники игрищ делали пожертвования бедным верующим, деньгами искупая свои грехи и одновременно пополняя копилку философа.

Внезапно я вспомнила о Лейле:

– А Лейла знает?

– Знает ли она? – он нервно заулыбался. – Она и захотела, чтобы я крутился возле дяди.

– Химчистка? – «Неужели нельзя было найти занятие достойнее», – подумалось мне.