Рейс на эшафот

— Ну, достаточно. Теперь можете спрашивать, а я постараюсь отвечать, если смогу. Но вы позволите мне сначала спросить вас кое о чем?

— Конечно, — сказал Мартин Бек, вынимая из кармана пачку «Флориды».

Моника покачала головой.

— Спасибо, я не курю. Вы уже поймали этого сумасшедшего?

— Нет, — ответил Мартин Бек, — еще нет.

— Вы понимаете, люди ужасно потрясены. У нас одна девушка боится ездить на работу автобусом. Она боится, что неожиданно появится психопат с ружьём. С тех пор как это произошло, она приезжает на работу и возвращается домой на такси. Постарайтесь его поймать. — Она с серьезным видом посмотрела на Мартина Бека.

— Мы стараемся.

Она кивнула.

— Это хорошо, — сказала она.

— Спасибо, — поблагодарил Мартин Бек, тоже с серьезным видом.

— Что вы хотите знать о Бритт?

— Вы хорошо ее знали? Вы долго жили вместе?

— Я знала ее лучше, чем кто-либо другой. Мы жили вместе три года, с тех пор как она начала работать в больнице. Она была прекрасной подругой и хорошей медсестрой. Физически работать она тоже умела, хотя была хрупкой. Она была очень хорошей медсестрой, о себе она никогда не думала.

Моника взяла со стола кофейник и долила кофе Мартину Беку.

— Спасибо, — сказал он. — А жених у нее был?

— Да, конечно, очень приятный парень. Они еще не обручились, но она уже готовила меня к тому, что вскоре это произойдет. Думаю, они собирались пожениться на Новый год. У него есть своя квартира.

— Они давно были знакомы?

Она задумчиво грызла ноготь.

— Не меньше десяти месяцев. Он врач. О девушках говорят, что они становятся медсестрами, чтобы иметь шанс выйти замуж за врача, но с Бритт было вовсе не так. Она отличалась ужасной робостью и даже боялась мужчин. Прошлой зимой ее освободили от работы из-за малокровия и общего упадка сил, и ей часто приходилось ходить на контрольные обследования. Тогда она и познакомилась с Бертилом. И сразу влюбилась без памяти. Она обычно говорила, что ее вылечила его любовь, а не его лечение.

Мартин Бек разочарованно вздохнул.

— Вам в этом что-то не нравится? — подозрительно спросила она.

— Нет-нет. У нее было много знакомых мужчин?

Моника Гранхольм улыбнулась и покачала головой.

— Ни одного, кроме тех, с которыми она встречалась в больнице, по работе. Она была очень холодная. По-моему, до Бертила у нее никого не было.

Она водила пальцем по столешнице. Потом наморщила лоб и посмотрела на Мартина Бека.

— Неужели вас интересует ее интимная жизнь? Какое это имеет отношение к происшедшему?

Мартин Бек вынул из внутреннего кармана бумажник и положил его на стол.

— В автобусе рядом с Бритт Даниельсон сидел мужчина. Это был полицейский, которого звали Оке Стенстрём. У нас имеются основания полагать, что они были знакомы и ехали вместе. Нас интересует, называла ли фрёкен Даниельсон когда-либо его фамилию?

Он достал из бумажника фотографию Стенстрёма и подвинул ее к Монике Гранхольм.

— Вы видели когда-нибудь этого человека?

Она пригляделась к фотографии и покачала головой. Потом поднесла ее ближе к глазам и еще раз внимательно посмотрела на нее.

— Да, конечно, — сказала она. — В газетах. Однако здесь он выглядит лучше. — Она вернула фотографию со словами: — Бритт не знала этого человека. В этом я могу почти поклясться. Абсолютно исключено, чтобы она позволила кому-нибудь, кроме жениха, проводить себя домой. Это просто было не в ее стиле.

Мартин Бек засунул бумажник в карман.

— Может быть, они дружили и…

Моника энергично покачала головой.

— Бритт была очень порядочная, робкая и, как я уже говорила, почти боялась мужчин. Кроме того, она по уши влюбилась в Бертила и ни на кого другого даже не взглянула бы. Ни на друга, ни на кого другого. К тому же я была единственным человеком, которому она доверяла, кроме Бертила, естественно. Она рассказывала мне обо всем. Мне очень жаль, герр комиссар, но, очевидно, это ошибка.

Она открыла сумочку и достала оттуда портмоне.

— Мне пора возвращаться к моим сосункам. У меня их семнадцать.

Она принялась рыться в кошельке, но Мартин Бек остановил ее движением руки.

— Это за счет государства, — сказал он.

Когда они стояли у ворот больницы, Моника Гранхольм предположила:

— Они, конечно, могли быть знакомы с детства или со школьных времен и случайно встретились в автобусе. Но об этом я могу только догадываться. Бритт жила в Эслёве до тех пор, пока ей не исполнилось двадцать лет. А откуда был родом этот полицейский?

— Из Халстахаммара, — сказал Мартин Бек. — Как фамилия того врача, Бертила?

— Персон.

— А где он живет?

— Гиллербакен, 22. В Рогсведе.

Немного поколебавшись, Мартин Бек протянул ей руку, для надежности не сняв перчатку.

— Передайте от меня благодарность государству за угощение, — сказала Моника Гранхольм, широким шагом поднимаясь по склону холма.

XVI

Автомобиль Гюнвальда Ларссона стоял на Тегнергатан возле дома номер сорок. Мартин Бек взглянул на часы и толкнул входную дверь.