Рейс по ту сторону смерти (СИ)

- Очень мило, дядя Гриша, - душевно ему улыбаюсь, - первое тебе задание - ребяток бы нам из твоей помойки. А с нами тебе не справиться, сам понимаешь, - нас пороть нельзя.

-И  впрямь, тесно ж на "Бродяге" станет с вашим уходом, - развеселился дед, - позову желающих...

- Не смешно, - буркнул Плюшевый.

- А вы сделайте, чтоб пожелали, - хитро улыбается моряк, - а пока с французами поговорите, авось, не всем в трюме по душе?

   Хм, сэр Грегори предложил здравый план. Как раз Лют подвернулся, пушки наши разглядывал, как свои, блин. Ну, мы его попросили побыть немножко переводчиком, а в свободное время он сможет лапать пушки за задницы хоть до оргазму. Тот с виду нехотя согласился. Спустились к пленным, спрашиваем, моряки есть? А он как-то перевёл... Ведь каноньер - это точно не моряк? Мы уже хотели сделать Люту замечание, как один, зарёванный, заголосил, - кок! Бон кок!

   Это мы поняли и без Люта. Решили для начала заняться беднягой, веди, говорим, на камбуз. Лют было за нами увязался, так мы его к пушкам отправили, не нужен нам пока толмач... тем более такой брехливый. Тот с видом оскорблённого достоинства удалился, а мы проследовали... наверное, в рай! Во всём англичане талантливы, но их кухня... э... менее талантлива, чем другие. Тем более французская кухня! Бедолага на камбузе преобразился в маэстро. Для начала быстренько сварганил нам какую-то закуску, чтоб не скучали, а сам затеял, видимо, нечто невообразимое. Ну, правильно - этакие потрясения ведь способствуют вдохновению?

   А мы и не скучали, оторвались от тарелок, переглянулись мечтательно.

- Шиллинг, - говорю с набитым ртом.

- За первый раз, - уточняет Плюш.

- Но первому бесплатно. У нас же Лют гостит, - перехожу к маркетингу.

- Ага. Только маэстро надо попридержать, пацанам пока хватит чего попроще, - развивает план Плюшевый.

- Но Люта пусть доведёт до обморока...

- Ха-ха-ха!

   Новая наша штрафная жизнь началась правильно - с кухни. Люта еле спровадили на "Бродягу" - пушки, конечно, важны, но он ещё и эскадренный навигатор. Его место там, рядом с Командором. Так этот навигатор эскадренный через четыре склянки с Командором вернулся. Месье Филип быстро выучил слово "шиллинг", мы ему сказали, что это "пожалуйста" по-пиратски. Руда прям расстроился, пришлось его в долг потчевать. А откушав, он почти не огорчился тому, что сэр Грегори больше не его подчинённый - не мог он тогда ничему огорчаться. На другой день выяснять отношения явился шкипер сэр Джон, скандалить почему-то сразу пошёл на камбуз, где и застал  бывшего подчинённого, вкушающего от своего "полного довольствия". И действительно скандалил - он, видите ли, не знал, что у нас без шиллингов делать нечего. Ссудил ему сэр Грегори по старой памяти, а мы и не подумали - с какой стати?

   ***

   Кадровую проблему решаем, несколько изменив, даже смягчив программу для пленных. Но они не оценили - франки понятия не имели о предыдущей, им не рассказывали. Как бы это помягче-то? Во! Помните фильм "Игрушка"? Трогательный фильм, чудный Пьер Ришар, милый ребёнок. Один нормальный ребёнок из нормальной семьи. А если их, пусть тоже нормальных, больше одного?

   Часто вспоминаю с запоздалым раскаяньем секцию Дзю-до, что я посещал в пионерском возрасте. Тренер наш вёл, кроме детской, ещё и взрослую группу, но в силу неинтересных нам тогдашним причин был вынужден её сократить. Но не полностью, ввёл в наш подростковый коллектив великолепную пятёрку допризывников. Тренировки, став совместными, стали заметно эффективнее для всех. Мы, как нормальные советские пионеры, были послушны и почтительны к старшим, парни охотно разъясняли и показывали и тоже старались не ударить в грязь лицом.

   Пока на тренировке присутствовал сам мастер, он был настоящим мастером спорта, серебряным Российским призёром, но восстанавливался после травмы и вёл секцию в родном "Воднике"... Вот под его мудрым руководством всё шло в целом пристойно, но с некоторых пор в расписании Краевого Дома Физкультуры сразу за нашей тренировкой образовалось окно, и тренер разрешил желающим оставаться для самоподготовки, обусловив разрешение уборкой зала.

   Как это произошло впервые, я запомнил смутно. Шутейная перебранка моего приятеля Олежки с молодым спортсменом перешла в игру-возню, к которой мы как-то спонтанно присоединились всем коллективом. Нас было два десятка, их пятеро. Пока одного терзали - на каждый палец болевой приём, четверо, не церемонясь, разбрасывали нас, как щенят, хватая за шкирки - воротники кимоно. Но мне очень хорошо запомнился момент, когда впервые двадцать голов повернулись к одному из допризывников, и двадцать пар глаз сфокусировались на его персоне. И он это понял. Мы все поняли, что он понял, по его глазам.