Рейс туда и обратно

— И я не уверен насчет столкновения теплохода с айсбергом. У меня есть еще одна версия... Так вот. Теплоход старый. Очень. Гнилая палуба, ржавые борта. Пожалуй, легче новый теплоход построить, нежели отремонтировать этот. Так вот, не было ли тут злого умысла? Судно застраховали на приличную сумму, а потом...

— А потом вывели в океан и открыли кингстоны! — выкрикнул Куликов. — Кто-то из команды, чтобы скрытно, тайно, понимаете?.. В сговоре с капитаном. — Он передохнул, прошелся по рубке. — Но возникает вопрос: ведь такой риск! Предположим: высадились в шлюпки, а тут шторм. И каюк всем, в том числе и заговорщикам, но... — Жора скрестил руки на груди, остановился. — Но у них могли быть сообщники! На другом, идущем следом теплоходе. И порядок. Развалюха на дно, страховые в карман.

— Но мебель, ковры, — подал голос доктор, — пианино?

— Да если бы они перед выходом в море все это барахло сгрузили на пирс, вывезли с судна, сразу бы возникло подозрение: что-то не то!

— А то, что не взяли пассажиров? Не подозрительно?

— Ничуть! Ну и что? Не сезон, раз! Перед этим, предположим, в те же порты ушло современное пассажирское судно, забравшее всех пассажиров в Форт-Дофене, два! И третье, тот же ремонт, ради которого они отправились в путь.

— Все может быть, все может быть, — задумчиво проговорил капитан: — Но кто эта женщина? Кто ее убил? Зачем?

— Тайна! — воскликнул Жора. — Ах, узнать бы все... И вот что еще: и мне, и Русову показалось, будто кто-то смотрел из-за занавески капитанской каюты, ведь верно, Николай Владимирович?

— Складки ткани... Хотя действительно вроде бы кто-то там стоял. И когда подходили к судну, и когда уходили. И потом: хоть окно и было открыто и холодный ветер гулял в каюте, но было ощущение какого-то тепла. Понимаете, будто не покинута каюта, словно кто-то тут был совсем недавно.

— А женщина?! Ну точно живая...

— Минутку, я еще не выяснил вот чего. — Капитан стянул полотенце на голове потуже. — Доктор, вы осматривали женщину. Сколько же времени прошло с момента убийства?

— Трудно сказать, видите ли, холодный, соленый воздух, низкие температуры, все это сдерживало процесс разложения. — Доктор толкнул указательным пальцем очки вверх. — Скажу так: совсем недавно! Да, сутки-двое, не больше. Но вот какая мне мысль пришла в голову, догадка, что ли. Может, ее не убили? Может, она сама себя?.. Что-то там произошло... гм, может, произошло между ней и капитаном. Ведь в его же спальне лежит! Какая-то очень сложная история, непростые отношения были между ними.

— Капитану теплохода, судя по фотографии, лет пятьдесят, — снова вступил в разговор Русов. — Фотография на переборке — видимо, его жена. А эта юная женщина... Ей лет двадцать, да, Толя? — Доктор кивнул. — Очень смуглая, черные густые волосы, пухлые губы. Пожалуй, она мулатка. Так вот, капитан этого таинственного «летучего голландца» прихватил ее с Мадагаскара, чтобы переход до какого-то из портов Южной Африки, а может, и дальше не показался ему уж очень скучным. Какая-нибудь юная любительница приключений, танцорка, может, или певичка...

— Но почему ее убили? Или бросили? — спросил Жора. — Тайна!

— Я не Шерлок Холмс, но думаю, вот тут в чем дело. Вряд ли Гемма... гм, женщина была записана в судовую роль. Так вот, когда случилось несчастье, капитан ее просто запер в спальне. Зачем? А чтобы скандала не было, понимаете? Какое-то судно подобрало их, доставило в ближайший порт. Представьте, с ними была бы и эта женщина... Любой портовый чиновник задал бы вопрос: кто такая? Сообщения в газетах, «команда погибшего теплохода с капитаном и его любовницей спасена». Хоть маленькая, но сенсация!

— Ладно... Шерлок Холмс. — Капитан сдавил виски пальцами, поморщился. — Ч-черт, давление падает... Все свободны. Русов, пришла радиограмма с Кергелена. Губернатор острова перекачку топлива с танкера на зверобазу в бухте Морбиан запрещает. И вообще возле берегов острова. Мол, заповедник. И придется нам рандеву устраивать в открытом океане. Что скажешь?

— Черт бы их там всех побрал! — воскликнул Русов. — С ума можно сойти: то одно, то другое. — Он так сказал потому, что в отличие от бункеровок траулеров, когда связывались «веревками», условия передачи топлива на гигантскую базу требовали швартовки непосредственно к ней самой. — А что там за погоды?

— Прогноз, правда, обнадеживающий: метеослужба Кейптауна обещает на ближайшие трое-четверо суток тихую и даже штилевую погоду, но скажи, каким прогнозам можно доверять в этих дьявольских широтах?!

Русов отвернулся, поглядел в океан. Тишина, покой. Штиль. Это всегда накануне сильнейшего шторма. Может, «Элла» возвращается? И тут надо упредить подлую океанскую бабенку. Но что-то волнует его еще! Ах да! И он спросил:

— А что с пресной водой?

— Повторная, настойчивейшая просьба от рыбаков: опресненку пьют. И радиограмма от Огуреева: «Действуйте на свое усмотрение».

— Ах, Огуреев! На свое усмотрение... Берите все на себя, на свой страх и риск. Ладно, черт с ним. А с Кергелена какие на этот счет вести?