Рейс туда и обратно

Толпа попрошаек отстала на улице Королевы Елизаветы. Остановилась, будто натолкнулась на незримую черту. С облегчением вздохнув, моряки вышли на широкую, с красивыми, пестро раскрашенными домами улицу. Оглянулись: толпа детей и взрослых, еще надеясь на что-то, нестройно выкрикивала: «Мани, мани, мани», тянула руки, но не двигалась с места. Деньги! Откуда они могли быть у Русова да Жоры Куликова? В карманах мелочь, которой едва хватит на бутылку прохладительного напитка: денег в Уолфиш-Бее, полагая, что увольнений в город не будет, не заказывали.

Отирая потные лица, они медленно пошли вдоль магазинов, баров, ресторанов, заглядывали в обширные витрины, читали вывески — были они написаны и по-немецки, и по-английски.

— Самые дешевые в мире алмазы, — перевел Жора. — Воспользуйтесь нашими услугами, не упускайте свой шанс разбогатеть! — Засмеялся: — Может, заглянем? Купим по камешку? Хотя нет, вот магазин ружей фирмы «Зауэр». Ах, какие ружья. Двухстволки, тройники, штуцеры...

— Жора, а вот контора по организации охоты на львов, — толкнул его в бок Русов. — Видишь, что тут написано? — Оба остановились перед витриной, в которой красовались чучела львиных голов, и Русов перевел рекламный текст: — Единственная в мире страна, где разрешена охота на львов без лицензий, — это Намибия. Доступные цены, оазис «Оливия» с великолепным ночным баром и бассейном, где вас ожидает отдых после удачной охоты на царя пустыни — льва, оставят у вас память о нашей стране на всю жизнь. Цены доступные. Охота на льва — пятьсот долларов, на львицу — триста.

— Сэр! Желаете попытать счастья? — услышали они чей-то зов по-английски: — Прошу вас, заходите. Выпейте холодного пива — и в пустыню!

Бронзоволицый африкандер выглядывал из стеклянной двери, махал рукой: заходите же, цены доступные. Русов вынул из кармана сигареты, сунул одну в рот, подошел к зазывале, и тот щелкнул зажигалкой.

— Мы из общества охраны животных, — сказал Русов.

— Простите, — поскучнев, отозвался африкандер и закрыл дверь.

— Ты понял, почему просители денег не двинулись за нами следом? — спросил Русов у Жоры, когда они немного отошли от охотничьей конторы. — На этой улице черным появляться запрещается. Видишь, таблички на домах «Только для белых».

— Читал про это, но как-то трудно было поверить в подобное, — пробормотал Жора. — Чиф, может зайдем в бар, глотнем водички да повернем назад?..

— Согласен. Давай сюда, в «Золотой штурвал»... Ч-черт, ну и жара.

Русов толкнул тяжелую, с иллюминатором посредине дверь. «Динь-динь» — прозвенел небольшой, тоже надраенный до жаркого блеска судовой колокол, и они очутились в приятной прохладе. Ох, благодать: бар с «кондишкой»! Полусумрак, низкие массивные столики, окованные медью бочонки вместо стульев. Русов и Жора устроились за ближайшим столиком, осмотрелись. За стойкой вяло двигался бармен. На его белом, будто посыпанном мукой, лице ярко выделялись словно нарисованные тушью усики. Поправив галстук-бабочку, бармен вопросительно поглядел на моряков, и Русов сказал:

— Две пепси-колы, пожалуйста.

Бармен кивнул, нажал на кнопку магнитофона, и помещение наполнилось знакомой мелодией. «Арриведерчи, Рома...» — пел квартет АББА. На маленькой эстрадке, чуть приподнятой над полом, облокотившись на спинку, сидела смуглая девушка. Склонив голову с тяжелой копной каштановых волос, она устало и равнодушно глядела в их сторону. Встретившись взглядом с Русовым, улыбнулась какой-то кукольной, механической улыбкой.

— Пст! — позвал бармен и щелкнул пальцами. — Стрип?

Девушка поднялась со стула и вяло шевельнула бедрами. Хорошенькое ее личико было еще совершенно детским, а тело тяжелым, женским, с крутыми бедрами под тонкой фиолетовой тканью длинной юбки. Русов отрицательно покачал головой, и бармен махнул девушке: сиди отдыхай. И та опустилась на стул, склонила голову, на плечи будто полились тяжелые волосы.

В углу, под портретом мужчины, строго глядящего в объектив фотоаппарата — рыболов какой-то со странной рыбиной в руках, — шептались парень и девушка. Парень о чем-то просил ее, убеждал. «Бу-бу-бу...» — настойчиво, назойливо гудел его низкий, басовитый голос, а девушка весело мотала головой: «Ноу-ноу-ноу!» — И смеялась.

— Так это же профессор Смит, — сказал Русов, прочитав надпись. — Помнишь про редкостную рыбину, целлаканта, добытую в пятидесятых годах возле берегов Намибии? Считалось, что «Старина четвероног», как Смит называл рыбину, вымер пятнадцать миллионов лет назад, а местные рыболовы нет-нет да и тягали целлакантов на удочки и их шкурой зачищали прорванные велосипедные камеры! Так вот, сэр Георгий, мистер Смит бывал в этом кабачке, о чем и гласит его собственноручная надпись на портрете.

— Да-да, мистер Смит часто бывал в моем «Золотом штурвале» и сидел именно за этим столиком, где сейчас сидите вы, — сказал, услышав, видно, слова Русова, бармен. Он поставил перед ними два стакана с пепси-колой. Спросил, вежливо наклонив голову: — Откуда, господа?

— Из России, — ответил Жора. — Далековато забрались, а?